– Но господина поручика нет дома, – пожала плечами женщина.
– Ничего страшного, – отозвался я. – Мы его подождем!
– Как знаете.
Хозяйка впустила нас в одну из комнат, заставленную штофной темно-зеленой мебелью.
– Его уже один гость дожидается, – сообщила она. – Только напрасно он ждет.
– Какой еще гость? – насторожился я. Мне эта новость совсем не понравилась, да и тон квартирной хозяйки тоже!
– Он не представился, – вновь пожала худыми плечами женщина. – Господин в белом бурнусе…
– Что? Что? – воскликнули одновременно мы с Кинрю, а японец добавил, четко проговаривая слова: – В каком бурнусе?
– В белом, – испуганно пролепетала женщина, почувствовав неладное. – Вы, пожалуйста, присаживайтесь, – лихорадочно проговорила она, а сама скрылась в затемненной прихожей, сделав вид, что кухня ее интересует гораздо больше, чем визит двух незваных гостей. – Кстати, я забыла сказать, – обернулась она у самой двери, – господин Кузнецов уже с неделю как съехал отсюда…
– Как?! – снова воскликнули мы с Кинрю в один голос. – А кто же его тогда дожидается?
– Не знаю, – ответила странная женщина. – Этот господин заверил меня, что Константин Григорьевич забыл здесь какие-то вещи и должен с минуты на минуту прибыть. – Он, якобы, условился с ним здесь о встрече! А вы-то кто такие?
– Приятели по Английскому клубу, – ответил я первое, что взбрело мне на ум.
– А… – с понимающим видом ответила женщина и, наконец, оставила нас с Кинрю в одиночестве.
– Черт знает что такое! – воскликнул мой ангел-хранитель.
– Тсс, – я приложил палец к губам. – Надо бы поближе познакомиться с гостем!
Я на цыпочках направился к занавеске, закрывающей вход из узкого полутемного коридора в соседнюю комнату. Она едва-едва колыхалась от легкого ветерка, который дул в приоткрытую форточку.
Я отодвинул занавеску, вошел в комнату и заметил человека, роющегося в книжном шкафу. Он уже обыскал комод и вывернул все ящики письменного стола. Хрустальная чернильница с медной крышкой была перевернута, ореховое дерево залито чернилами. Повсюду белели перья для письма. В углу валялся перевернутый пюпитр. Возле него на паркетном полу лежал пресс в виде книги из белого мрамора. Песок из хрустальной песочницы был варварски рассыпан по полу.
– Господин Раневский? – окликнул я его удивленно. – Что вы здесь делаете? Что намереваетесь здесь найти? Ведь, кажется, постоялец-то этой квартиры уже съехал.
– Уж не векселя ли? – в тон мне предположил Кинрю.
