Вернулась я, вероятно, еще более довольная жизнью – доктор так и просиял морщинками и предложил сесть напротив него на поставленный стул. Сажусь.
– Лилечка... – начал он.
Я удивленно подняла брови, доктор заметил это и передумал продолжать. Я, стараясь сохранять серьезность, предложила:
– Лилит Марковна, если вам не трудно запомнить, Тихон Ильич.
– Хорошо, Лилит Марковна. Мне вкратце описали ваши видения – назовем это видениями. Хотелось бы услышать ваше собственное мнение на эту тему.
– Я согласна. Это видения. Я вижу девочку лет пяти-шести в летнем платьице.
– Отлично. Скажите, Лилит Марковна, заговариваете ли вы с объектом ваших видений?
– Нет. Она сама иногда делает мне знаки и говорит пару слов. Чаще – одно.
– Какое это слово, позвольте спросить?
– Скоро. Она говорит: «Скоро».
– Я понял. Насколько вас угнетают эти видения?
– Уже нисколько. Я привыкла.
– Прекрасно. Тогда скажите, Лилит Марковна, хотели бы вы от них избавиться?
Задумавшись, я посмотрела мимо доктора в проем двери. Там стоял Байрон с уставшим лицом и темными кругами под глазами.
– Я хотела бы понять, что ей нужно, но в данных обстоятельствах приходится контролировать свои желания из-за спокойствия близкого человека. Вот если бы вы... – я с надеждой взглянула на доктора.
– Слушаю вас, – с готовностью подался он ко мне.
– Если бы вы сделали один-единственный анализ...
– Так-так-так?..
– Психиатр ведь может сделать анализ крови?
– В принципе, конечно, может, – кивнул озадаченный доктор. – А зачем?
– Мне это важно.
– Вы хотите сдать кровь на анализ? На какой?
– Ничего не надо сдавать. Она у меня уже есть. В банке. Анализ самый обычный. Группа крови и, желательно, на ДНК.
– Так-так-так... – задумался доктор. – На ДНК – это не самый обычный анализ. Вы сказали – в банке. В какой?
– В пол-литровой, – ответила я. – Вы согласны мне помочь?
– Лилит Марковна, – проникновенно обратился ко мне доктор, и еще ручку на мою коленку положил. – Прежде чем ответить, я хотел бы видеть эту банку с... так сказать, материалом для анализа.
– Конечно, – я ручку доктора осторожно с коленки убрала и позвала Байрона: – Принеси, пожалуйста, банку из гаража. Помнишь, я туда снежок...
– Я помню, – кивнул Байрон и ушел.
Когда он вернулся с банкой, доктор посмотрел на нее, на сильно подтаявший снег в розовой сукровице, потом – на меня и вдруг крикнул:
– Веня!
Пока я соображала, кто тут у нас Веня, пришел Бирс. По одному его взгляду на доктора, а потом – мгновенному – на меня я поняла, что у Тихона Ильича как минимум, сейчас наступит коллапс из-за моих издевательств. Как можно убедительней я призвала двух давних друзей осознать, что если они действительно хотят мне помочь с этими видениями, то должны выполнить мою любую, даже абсурдную просьбу. И даже две. Доктор, уже было согласившийся признать, что шутка с банкой может и не быть шуткой, а обычным психическим заскоком беременной женщины, среагировал мгновенно:
