Мастер Натаниэль, все еще застенчиво улыбаясь, протянул ему руку. Мастер Амброзий нахмурился, шмыгнул носом, попытался напустить на себя гордый вид… и поспешно схватил протянутую руку. Так стояли они целых две минуты, смеясь и моргая, чтобы сдержать слезы.
Потом мастер Амброзий сказал:
– Пойдем в курительную, Нат, пропустим по стаканчику моего «Цветка-в-янтаре». Ах ты, старый плут, ты наверное за этим и пришел!
Некоторое время спустя мастер Амброзий вышел проводить мастера Натаниэля домой. По дороге, крепко держась за руки, они случайно встретились с Эндимионом Хитровэном.
Несколько секунд тот стоял, ошарашено глядя им вслед, пока они не исчезли в переулке, залитом мягким лунным светом. Выражение лица у доктора было при этом не очень радостным.
Для мастера Натаниэля эта ночь была до краев наполнена сладким сном без сновидений. Коснувшись подушки, он сразу же погрузился в какую-то необычайно приятную стихию – свежее воздуха и нежнее воды, стихию, в которую он не окунался уже тридцать лет, с тех пор, как впервые услышал Звук. Наутро он проснулся полным сил и с легким сердцем. Желание действовать оказалось прекрасным лекарством.
Вчера, во время разговора с мастером Амброзием, это желание еще более в нем укрепилось. Он обнаружил, что его старый друг совсем не сломлен постигшим его горем. Отношение мастера Амброзия к исчезновению Лунолюбы сильно потрясло мастера Натаниэля. Было странно слышать от отца, что исчезновение его дочери – лучшее из того, что могло с ней случиться. Здравый смысл мастера Амброзия всегда отличался некоторой грубоватостью.
Но он так же, как и мэр, жаждал предпринять самые суровые меры для прекращения нелегальной торговли волшебными фруктами и ареста контрабандистов. В этом они видели свой гражданский долг и в ближайшие дни собирались получить одобрение сената.
Имя мастера Натаниэля действовало на его коллег, как красная тряпка на быка, но глубокое уважение к конституции не позволяло им противоречить мэру Луда-Туманного и Верховному Сенешалю Доримара; кроме того, с мнением мастера Амброзия Жимолости все еще считались, и его поддержка всех предложений мэра не могла не повлиять на принимаемое ими решение.
Итак, у всех ворот Луда поставили по два конных йомена с приказом проверять как личные вещи всех входящих в город, так и все телеги с сеном, все мешки с мукой, каждую корзину с фруктами и овощами. Кроме того, Западная дорога патрулировалась от Луда вплоть до Эльфских Пределов. Там расположился лагерь подразделения конницы, обязанный денно и нощно наблюдать за горами. А секретарю сената было приказано составить досье на всех жителей Луда.
