На несколько секунд Хитровэн умолк, а по том, не отрывая пристального взгляда от мастера Амброзия, спросил:
– Вам никогда не казалось, что Натаниэль Шантиклер довольно… странный человек?
– Никогда, – холодно ответил мастер Амброзии. – На что вы намекаете, Хитровэн?
Тот пожал плечами:
– Ну что ж, вы сами прибегаете в разговоре к намекам. Мастер Натаниэль – человек неспокойный, а это свидетельствует о том, что совесть его нечиста. Если человек хоть однажды отведал волшебных фруктов, он уже никогда не будет таким, как прежде. Я иногда размышляю о том, что, возможно, давным-давно, когда он был еще юношей…
– Попридержите язык, Хитровэн, – в ярости закричал мастер Амброзий. – Шантиклер – мой старый друг, и, более того, он мой троюродный брат. С Натаниэлем все в порядке.
Полно, так ли это? Еще несколько часов назад он бы посмеялся над этими словами. Но теперь, когда его собственная дочь…
Да, Натаниэль, конечно, всегда был неуравновешенным, обидчивым, вспыльчивым, капризным.
Воспоминания о тысяче вещей, которым он раньше не придавал никакого значения, роились в голове мастера Амброзия… Иррациональные поступки, двусмысленные замечания. И главное: однажды вечером, много лет назад, когда они были еще мальчишками… лицо Натаниэля при звуке старой лютни… Выражение его глаз было похоже на выражение глаз Лунолюбы сегодня.
«Нет, нет. Я никогда не буду подозревать всех и каждого, а особенно старых друзей», – решил Амброзий и прекратил разговор о мастере Натаниэле. Он стал расспрашивать Эндимиона Хитровэна о воздействии волшебных фруктов на организм и о возможности найти противоядие.
И тут доктор рассказал о своем знаменитом бальзаме, дозу которого варьировал в зависимости от состояния каждого пациента.
В большинстве случаев, конечно же, всякое лечение бесполезно. Но если пострадавший был из рода Жимолостей, а значит, человеком от рождения здоровым и наделенным здравым умом, то есть все основания надеяться, что никакой яд не сможет разрушить такую прочную основу.
– А что, если дочь уже пересекла границу? – встревожено спросил мастер Амброзий.
Доктор пожал плечами:
– В таком случае ничего нельзя поделать. Мастер Амброзий глубоко вздохнул и устало откинулся на спинку стула. Несколько минут они сидели в полном молчании.
Мастер Амброзий тоскливо и безнадежно вспоминал о событиях этого злосчастного дня. Наконец его мысли остановились на самом незначительном из них – на красной жидкости, капавшей из гроба, которую он заметил сквозь окно катафалка.
