Не отвечая, воительница завернулась в свой плащ и устроилась у костра. Мужчины с понимающими усмешками переглянулись и последовали ее примеру.
Сторожить нужды не было: нюх на опасность у них, ветеранов многих походов, навострился до такой степени, что даже юнец Бран во сне мог учуять врага за двадцать шагов. Стейн же как-то хвастал, что способен ощутить угрозу за полмили, и хотя это, скорее всего, было преувеличением – но лишь по части расстояния…
Выспаться как следует им не удалось: в середине ночи обнаружилось, что пол-деревни охвачено огнем. Очевидно, виной всему были молнии Стейна, точнее, Тора; странное дело, обычно пожар возникал сразу после попадания небесного огня в то, что могло гореть, на сей же раз между ударом молнии и пожаром прошло чуть ли не полдня.
Продираться сквозь огонь необходимости не было: пожар застиг их на площади у колодца, достаточно далеко от пылающих стен и крыш, чтобы не бояться ожогов. Северянин было пожаловался на жару, после чего Бран с озорной усмешкой вылил ему на голову ведро колодезной воды; чтобы согреть подземный источник, и десятка земных пожаров маловато.
Подняв сноп искр, рухнула одна изба… вторая…
– Если кто из местных выжил, потом отстроятся на очищенном месте, – молвил Стейн в ответ на собственные мысленные упреки. – Если нет – это будет им погребальным костром.
– Скорее второе, – бросила Соня, задумчиво уставившись в пламя. – И я очень надеюсь, что огонь будет достаточным средством для очищения… уж очень немало хитростей у всяких там колдунов-некромантов, а наш противник именно из их породы должен быть. Не самая легкая добыча…
Тут одно из строений осело с таким грохотом, словно то была не деревянная постройка, а каменная башня, замковая цитадель. Несколько головешек взрывом отбросило к колодцу. Стейн небрежным движением сбил пламя с той, что едва не попала ему в голову – и с проклятьем отскочил, нашаривая топор. Увидев, ЧТО прилетело из горящей деревни, Соня и Бран также повскакивали на ноги.
– Не бойтесь, – прозвенел обугленный череп своей бронзовой челюстью, – я не причиню вам вреда, ах-ха.
Гэл осторожно ткнул череп острием своей рогатины.
– Эй, больно! – возмутился тот. – Ах-ха, а если тебя так?
Усмехнувшись, северянин перехватил топор поудобнее: всякую тварь, которая чувствует боль, уж точно можно убить!
– Что ты такое, во имя неба? – спросила воительница.
– Ах-ха, так-то лучше, – проворчал череп, – а то, понимаешь, сразу за оружие хватаются… Вы слышали такое имя – «Череп Ахха»?
