– Лежи смирно и молчи. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Закрытые глаза – «да», открытые – «нет». Понял?
Закрываю глаза. Нетушки, увольте, с Чертополохом спорить – себе дороже.
– Остальные мертвы?
Закрываю левый глаз.
– Не знаешь, что ли? – Оба закрыты. – Тварей было много? – Снова закрыты оба глаза. – Дикие? – Закрываю оба глаза, затем открываю правый. – А, провались оно на дно Разлома! Ты хоть помнишь, где это случилось?
Сморщившись, я неуверенно моргаю.
Чертополох снова выдает порцию ругани.
– Ладно. Поправляйся, малыш. Ты нам нужен, и не просто живой, а целый и здоровый. Втроем с Беркутом и Костоломом мы долго не продержимся…
– Скоро поправится, – в поле зрения возникает светловолосая кудесница, не старше меня самого, почему-то сейчас я не могу вспомнить ее имя, хотя наверняка знаю… – Если ты под ногами путаться не будешь. Спи, Волчонок: сейчас это важнее.
Спать я не собираюсь, но она смотрит на меня так, что я отключаюсь раньше, чем понимаю это.
…Когда мир вокруг прекращает вращаться, я прихожу в себя. Голова уже не болит, могу даже двигаться.
Встаю. Чуть покачнувшись, делаю несколько шагов. Ну, если я еще и не совсем в норме, так скоро буду. Не впервой. Кудеснице спасибо – как же, Светик-Светлячок, теперь-то я тебя помню.
Осматриваюсь. Из одежды рядом валяются только набедренная повязка и постолы из шкуры Измененных. И сабля, специально положили на видном месте. Без ножен, лезвие недавно наточено и смазано жиром.
Штаны и куртка в шкафу. Не мои, но размер подходящий.
Одеваюсь. В голове еще легкий туман; задуматься о том, что было или будет, нет никакого желания.
– Готов? – в дверях появляется Чертополох.
– Жрать только охота, – отвечаю я.
Усмехнувшись, он бросает мне жестянку. Консервы! Да ведь их только… ну да, только разведчики и едят.
– Считай, экзамен сдал, – сообщает Чертополох. – Умойся и через три минуты на тренировку. Потом сменишь Беркута у Золотых Ворот и жди новых приказов. С сегодняшнего дня начинается служба, Волк. И забудь о тех играх, которые были раньше.
Трещина. Не считая, что это сон
Настороженно следя друг за другом, Измененные пробираются к цели. Стена уже отделяет их от Болота, странный дом уже в пределах досягаемости – но что-то тревожит их. Что-то, необъяснимое ни с одной разумной точки зрения. Многомудрые ученые прошлого, пожав плечами, сказали бы «инстинкт» – скрывая за этим словом собственное непонимание.
Измененные не задаются такими вопросом. Они просто продвигаются вперед. К лестнице, карабкаясь на баррикаду. Ржавые решетки, дырявые листы не менее ржавой жести…
