К счастью.
Малоприятное зрелище – Болото, по крайней мере для нормального зрителя, а такие тут попадаются более чем редко…
У полуразрушенного дома на границе Болота и Холма вновь собираются Измененные. Сбоку раздается «плюх» и глубокое чавканье – кто-то оказался слишком тороплив и угодил в Пасть, которая тут же сомкнулась и отправила добычу в бездонную утробу Болота.
Почтив память собрата секундой молчания, Измененные забывают о нем и устремляют свои взоры к руинам.
Щелчок и сухой треск – как и в прошлый раз – заставляют их замереть с вытаращенными глазами, хотя еще ничего не произошло.
Они ждут.
Они способны ждать долго, словно впереди у них – вечность.
Впрочем, так оно и есть – ведь для тех, кто не ведает истинного хода времени, каждая секунда превращается в вечность…
Наконец, устанавливается соединение между миром прошлого и миром настоящего, и по проложенному неведомыми силами Пути в уши Измененных входят чудесные звуки; у некоторых Измененных слух напрочь отсутствует, что не мешает им «слышать» эту мелодию – а как это происходит, их не волнует. Правда, взволновать Измененных не способно ничто…
Под небом голубым был город золотой
С прозрачными воротами и яркою звездой.
А в городе том сад, все травы да цветы;
Гуляют там животные невиданной красы.
Одно – как желтый огнегривый лев,
Другое – вол, исполненный очей,
И с ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый.
Измененные с недоумением переглядываются. Они научились воспринимать некоторую часть слов, и даже зовущая ввысь мелодия, подобная никогда не виденным ими игривым морским волнам, не может заглушить странного ощущения, что возникает при отдельных фразах..
Но песня продолжается – и Измененные подавляют свое недоумение, сами не понимая, ЧТО совершают.
А в небе голубом горит одна звезда,
Она твоя, о ангел мой – она твоя всегда;
Кто любит – тот любим, кто светел – тот и свят,
Так пусть ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.
Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей,
И с ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый.
Музыка растворяется где-то вдали, и Измененные устремляются вперед, за ней. Болото за их спинами пересекает борозда нового Разлома, отделяя их от прежних сородичей.
Руины. Грязь. Вонь. Ядовитый туман.
И – музыка, которая скользит в безвестную даль былого.
Странный народ – мужики. Вроде и как мы, а вроде и нет.
Вот хоть силу нашу взять, силу волхвов, она у нас одинаковая, что придумает один и объяснит другим, каждый сумеет повторить. Но и я, и любая кудесница до этой силы в любую минуту можем дотянуться. А мужчины только после допинга – или сырое Зерно, или экстракт. Причем после допинга они куда сильнее, зато когда действие окончится, ни на что не способны. А на женщин Зерна не действуют, хоть ложками ешь.
