Слабый голос был, однако, не настолько слаб, чтобы находившийся в полушаге от его источника человек не услышал его. Но тон самозваного лектора ничуть не изменился.
– Пользующиеся Силой Хаоса нарушают установленное во Вселенной равновесие, выпуская в мир излишки мощи. Мощь эта, исполнив требование Посвященного, не возвращается обратно, как то происходит с Силой любого другого Дома. Таким образом, в мире возникают нескомпенсированные сгустки блуждающей энергии Хаоса, и находящееся в непосредственной близости от средоточий этой энергии имеют немалые шансы подвергнуться Изменению. Простой дождевой червяк становится Червем Шаи, речной рак – Тварью Марракса, безобидная многоножка обращается в Чудище Игерна, и все такое прочее…
Человек в сером опустил бесстрастный взор на посиневшую физиономию своего вынужденного собеседника, закутанного в обрывки черной мантии. Металлическая удавка, стягивающая горло чернокнижника, внезапно исчезла, оставив кровавый след, а в руке человека в сером появился длинный меч, блеснувший чистым серебром.
Чернокнижник, растирая горло обеими руками, прохрипел:
– Но чего ты хочешь… от меня?
– Ничего, – молвил тот. – Раз ты знал о последствиях – ничего.
Послушный меч коротко свистнул в воздухе, и голова чернокнижника покатилась по земле, оставляя за собой кровавый след.
* * *
– Сколько нас осталось?
Красный, помолчав секунд десять, проговорил:
– Последний, Сиреневый, пришел к нам три года назад. С тех пор пали двое, Белый и Бронзовая… Значит, двадцать семь.
– Я ничего не слышал о Синем уже лет пятнадцать, – с некоторым сомнением заметил я.
– Синий жив, – усмехнулся Красный, – он временно в отставке.
Я непонимающе посмотрел на него.
– Это как понимать?
– Вот так и понимай. Отошел от дел. Временно. Знаешь, что такое отпуск? А, Серебряный – или твари уже последние мозги вышибли?
– Знать-то знаю, но какое отношение ЭТО имеет к нам? Мы ведь не на постоянной работе…
– Как раз МЫ – на постоянной, – с нажимом сказал одноглазый, и я вынужден был согласиться: пока не перевелась нечисть, мы не можем, не имеем права уйти на покой. – Отдых ему нужен, понимаешь? Старику ведь уже за сто двадцать перевалило, считай; старше один только Черный будет.
– Да, давно хотел спросить: почему любой из нас может исчезнуть и быть заменен, но Черный всегда был и есть?
Красный вздохнул.
– Вообще-то это не для сопляков вроде тебя…
– Это я сопляк? – возмутился я. – Да я покрепче тебя буду, даже когда ты полностью поправишься!
