Кречет безрадостно улыбнулся: он помнил переполох, что случился тогда. Это тоже произошло до его рождения, только уже после кончины могучего Фиона… Потом, когда все немного успокоилось, барды записали балладу, как полагается, смешав все что только возможно, спутав былое с грядущим, а причину со следствиями – но пусть лучше остается так.
Он легко вспомнил эту балладу. Да, пусть лучше остается так. Не нужно лишний раз ворошить прошлое…
Это было давно… Под багряной луной
на поросшие терном просторы
из пучины морской на решающий бой
выходили армады фоморов.
Это было, когда поднималась вода,
между жаром зажата и хладом.
И былые года прозывались «беда»,
ибо бездна повздорила с адом.
Тьма сражалась в ночи, в раскаленной печи
со своею близняшкой-сестрою…
Если знаешь – кричи, если видишь – скачи,
если веришь – погибнешь героем.
Камень бряцал о сталь. В искрах – виден оскал
мертвеца, обреченного биться.
Неба черный хрусталь раскололся; печаль
сквозь разлом с небосвода струится…
Кто увидит рассвет – проживет сорок лет
и останется в песнях потомков.
Ну а тех, кто обет не сдержал – на тот свет
переправят с дырявой котомкой.
И когда первый луч сквозь покров серых туч
пал на землю, заросшую терном, —
бил серебряный ключ меж бесформенных куч.
И напившийся – станет бессмертным…
Но поныне туман покрывает курган,
где лежат в одной братской могиле
дети сгинувших стран, племена Де Даннан,
что погибли в бою, как и жили.
Это было давно, под безмолвной луной,
на просторах, что терном покрыты.
Пусть грохочет прибой – под свинцовой волной
все навеки и прочно забыто…
«Не нужно лишний раз ворошить прошлое, верно, Моргьен? Кому как не тебе знать, что собой представляли фоморы?»
