– Пожертвовать морю котел Дагды.
…Великий герой стал убийцей, вором и клятвопреступником, но исполнил порученное. Святыня Ллогрис и доброй трети Галлии, дарующий жизнь и бессмертие хрустальный котел упокоился в волнах Западного океана. За голову Ниала жрецы Дагды-Киана пообещали заплатить столько серебра, сколько она весит, но за наградой ни один охотник за наживой так и не пришел.
А великому герою было позволено увидеть Ивин в колдовском зеркале, убедиться, что с ней все в порядке, и получить второй приказ. Принести в дар морю священный дубовый лист из самого сердца рощи грозного Кернанна.
Он исполнил и это, и Рогатый присоединился к охоте на святотатца Ниала вместе со своими Дикими Охотниками. Но охота и теперь не была успешной, а великий герой увидел Ивин еще раз, теперь – без всяких зеркал, лицом к лицу. Они даже успели обменяться несколькими словами, прежде чем слуги госпожи Моргьен уволокли девушку в подводное царство, оставив Ниалу третий и последний приказ.
И приказ этот великий герой исполнил охотно и даже с наслаждением, потому что владычица фоморов потребовала у него голову друида по прозванию Кречет. Означенную голову Ниал притащил на берег Западного океана спустя несколько дней и швырнул ее в удовлетворенно рокочущий прибой, который тут же раздался в обе стороны, открывая коралловую лестницу в морские глубины.
Великий герой шагнул вперед, и воды сомкнулись над его головой.
От мертвого смерть отводили семь раз,
но жизнь не вернулась к нему.
Увидевшим свет отдавали приказ —
но не повернулись во тьму
идущие там, где нет места следам,
свой рок принимая и срок…
Семь сгинувших стран, семь открывшихся ран —
пророк, получи свой урок!
«Мы всегда платим за свои ошибки, Кречет, но иногда нам помогают заплатить. Немножко.»
Веки оставались сомкнутыми, словно друид не слышал слов, полных иронии и почти явного издевательства.
«Так трудно поверить, что кто-то соглашается помочь добровольно, без каких-либо угроз и принуждений. Что не надо обещать наград и власти, задумывая при этом, как бы половчее от этого обещания отвертеться, не нарушая своих слов. Что дело решается тихо и мирно, к обоюдному удовлетворению…»
Веки не поднялись и теперь, губы оставались плотно сжатыми. Не было Кречету дел до обоюдных удовлетворений.
«В конце концов, ты получил великого героя, я – подвиги великого героя, сам великий герой стал героем истинным и имеет спокойную семейную жизнь в стороне от приключений, а если ему вдруг станет скучно, жена быстро даст понять, что с нею и детьми гораздо интереснее, чем с дюжиной чудовищ…»
