Это уж точно. Мне и имя матери-то не было известно…
Ранель молчал. Сидхе, возможно, и имел в запасе несколько аргументов, однако не стал вступать в спор – то ли из желания сохранить свое достоинство, то ли из нежелания портить отношения с самым сильным бойцом своего отряда. Ха, сказал бы мне кто-то полгода назад, что я буду самым сильным бойцом в отряде сидхе…
– Тем не менее оружие – это еще не все.
Я кивнул, вспоминая свою прогулку по Гэйтвуду.
– Но без него не обойтись. Хотя бы для защиты той красоты, которую ты считаешь более важной.
– Я не о том. Самое главное, самое мощное оружие – это доверие. Ты же лишаешь его и себя, и своих спутников.
Слова сидхе заставили меня кое о чем задуматься. Пожалуй, это было справедливо. Я не требовал доверия, но и сам не доверял никому. Я всегда был одиночкой, действовал для себя и по собственной инициативе. Армию можно было не принимать в расчет, равно как и Школу Тигра, – то был МОЙ выбор и МОЯ ответственность за самого себя. Не более того.
Теперь же именно от меня, самого опытного бойца, зависела судьба всего отряда. Или даже всего Фейра. То, что годилось для Йохана-бродяги, не подходило Йохану – Последней Надежде Сидхе…
– Что ж, доверие за доверие, – проговорил я, снимая перевязь с мечом. – Я не знаю лучшего способа показать это.
Ранель улыбнулся и передал мне собственное оружие. Его меч имел клинок покороче моего, но почти вдвое шире. Вдоль лезвия шла тонкая вязь рунного письма – этого наречия я, едва умеющий читать на Общем, не понимал. О чем и сказал.
– «Чтобы увидеть свет, следует поместить его в темное место», – перевел Ранель. – Не знаю, кем и по какому поводу это было сказано, однако мне кажется, что девиз стоит оружия.
Повертев новый меч в руке, я приноровился к его балансу и спрятал обратно в ножны.
– Посмотрим. Меч вроде неплох. Битва покажет, чего он достоин.
– Лишь в том случае, если ты возьмешь и то, что полагается носить владельцу этого меча, – сказал сидхе, расстегивая доспехи.
Я хотел было запротестовать, но так и застыл с открытым ртом. Ранель как минимум однажды солгал мне – когда говорил, что является сыном Леди Гвендолин.
Ранель была ее дочерью.
Шрамы на брюхе Загзагеля воспалились и ныли так, что дьявол на мгновение почувствовал себя как в аду, в родимом чугунном котле. Но воспоминания тут же рассеялись, стоило ему задуматься о причинах столь нетипичного для обитателя Преисподней ощущения.
Да, мрачно заключил он. Рана чувствует приближение того оружия, которое ее нанесло. Значит, тот рыжий варвар с адаманитовым клинком где-то неподалеку…
