Мама благодарно посмотрела на свою спасительницу, а сын мгновенно забыл обо всем на свете, кроме этой умной всезнающей девочки, которая рассказала ему про снег. И все же Димочка стал еще сильнее интересоваться:
– А откуда ты это знаешь?
– Я сама совсем недавно ела снег, и вот теперь иногда плачу. Но я уже большая, поэтому плачу незаметно, а ты маленький.
– Нет, я тоже большой и буду плакать незаметно – уверенно произнес мальчик.
Тут в диалог вмешалась мама, с умилением наблюдавшая за сыном.
– Как тебя зовут? – спросила она Дашу и тут же предложила немного прогуляться.
Женщина оказалась очень веселой и по мере прогулки упоенно делилась историями о своем неугомонном сыночке, а сам Дима, совершенно равнодушный, шел поблизости, внимательно разглядывая снег.
– Мы живем недалеко. Вон в том доме, – сказала она, указывая на восемнадцати этажный монолит. Даша проводила их до дома, узнав также от нее, что их папа уехал на Кавказ по долгу службы, и они с сыном остались здесь вдвоем. Ирина (так ее звали) пригласила Дашу прийти как-нибудь к ним в гости.
– Не забудешь? – хитро посматривая на нее проговорил Димочка.
– Нет, буду помнить и в следующий раз расскажу тебе, какие еще бывают звездочки.
Они попрощались. Ирина настойчиво просила записать их адрес, но Даше это было ни к чему, ведь в этом доме жил Сережа. После этого необычного знакомства Даша отправилась в школу. Она успевала как раз к последним двум урокам, первые три она как-то незаметно пропустила. Также не замечала она то свое старое чувство вины, которое ее преследовало каждый раз, когда приходилось извиняться за свою заносчивость или излишнюю требовательность. Но теперь Даша перестала думать о каких-то там программах и, в общем, ей было все равно, что происходит в классе. Под таким безразличием тускнели все ее отношения с одноклассниками. Кристина уже не задавала лишних вопросов, Юлька не пыталась навязывать свои докучающие истории.
На больших переменах Даша уходила в школьный сад, и там, сидя на скамейке под своим любимым деревом, писала стихи еле держа ручку в замерзающих пальцах. Вскоре это никого не удивляло. Сергей почти привык к новому классу и воспринимал всех своих одноклассников просто, как хорошо знакомых людей, у каждого из которых свой характер, свои склонности. Единственно, что ему не хотелось делать, так это включать в обычный список знакомых Таню Левину, по-прежнему сидевшую на последней парте. Таня тоже писала стихи, но никогда не показывала их Сереже.
