Он пощупал потайной карман, удостоверяясь, что монеты, бумажки и его фрактин при нем, а потом похлопал по наружному карману, проверяя, что положил туда мелочь.
Корабельные часы зазвонили, эхом отражаясь от металлических стен. Джетри еще раз обвел взглядом пустой отсек. Ладно, пора двигаться.
Как только дверь за ним закрылась, он вспомнил, как Пейтор сказал ему при прощании, похлопав ладонью по табличке с именем на его двери:
– Вытащишь ее, когда будешь уходить, слышишь? По правилам, когда член экипажа уходит, он уносит с собой табличку, чтобы не было путаницы в случае крушения. – Он кивнул – возможно, став чуть слишком глубокомысленным от «Глади», и хлопнул Джетри по плечу. – Она принадлежит тебе, насколько что-то на этом корабле может кому-то принадлежать.
Так.
Джетри сбросил сумку с плеча, открыл дверь и снял с ремня набор отверток. Пластина с именем была видна сквозь взрывоустойчивое стекло, вделанное в дверь. Доступ к ней был с внутренней стороны. Одной рукой он быстро вывернул восемь крепежных винтов, которых, возможно, в последний раз касался еще его отец. Вторую руку он держал наготове, чтобы подхватить крышку, когда она упадет.
Вот только даже когда винты были откручены, крышка не выпала сама, так что он вздохнул, потянулся за поясным ножом и расстегнул его ножны.
«Кто бы мог подумать, что это будет так сложно?»
Он понимал, что его кузены не будут рады, если он попросит их помощи в снятии с двери пластины с его именем. Типичное проявление закона Мерфи: когда важно прийти вовремя, простое дело, отложенное напоследок, превращается в сложное… Если бы Пейтор и Григ не задержали его до середины прошлой вахты…
Капитан ясно дала понять, что плохо отнесется к любому празднованию нового статуса Джетри. Это было бы неправильным поведением и в случае ухода с корабля любого члена команды, и уж никуда не годным, когда на новое место уходит сын или дочь корабля. Строго говоря, команде следовало бы оповестить остальные корабли порта и устроить вечеринку, если не настоящую гулянку. Со временем новость распространится среди всех свободных кораблей – а это была настоящая новость. Но нет: капитан будто стеснялась, что ее сын становится подмастерьем лиадийского мастера-купца; а ведь, насколько мог судить Джетри, такое событие произошло впервые.
Поэтому все были с ним ласковы, кроме капитана, а вечеринки так и не было. Он воспользовался этим временем, чтобы просмотреть свое имущество и собраться, обнаружив, что очень много вещей осталось у него от детских времен, и все это ему не понадобится и не хочется хранить. И конечно, были вещи, которые ему очень хотелось иметь – и которых у него не было со времени смерти отца. Коллекция фрактинов, последним связующим звеном с которой служила его счастливая плитка, портреты Эрина, вахтенный журнал, которые они вели вместе… Сейли дала понять – хотя ничего не было сказано прямо, – что все это капитан много лет назад выбросила в космос, так что у Джетри не было оснований чувствовать себя так, словно его только что лишили того, что ему принадлежало.
