– Ну, все время добавлял: вот вы, мол, там, в своей Москве сидите, депутат, твою мать, а нам здесь наших детишек нечем кормить. Вы ему еще заметили: «Вы что же депутатов-демократов кроете, кройте лучше коммунистов. Они вас до такой веселой жизни довели, а мы, мол, пытаемся теперь дело поправить».
Алексей Иванович недоуменно посмотрел на помощника и спросил:
– Так что же люди хохотали, не понимаю?
– Да вы им начали объяснять, что нет такого ругательства, «депутат, твою мать». Что есть слово «депутат», а «твою мать» сюда никак не подходит. – При этом Марк Семенович, уже не сдерживаясь, искренне, во весь голос рассмеялся. – А потом уже каждый выступающий начинал свое выступление со слов: «Как сказал предыдущий „депутат твою мать“. Ну, остальные, естественно, – хохотать. В общем, веселенькая предвыборная кампания в результате образовалась.
– Да-а, – протянул Алексей Иванович и, опустив голову, надолго замолчал. Но прошло несколько минут, и он как ни в чем не бывало вновь стал поучать Марка Семеновича, причем говорил не без прежней игривости в голосе. – Вот видишь, Марк, я же постоянно повторяю – настоящий депутат должен быть из народа и с народом. Должен все говорить по-простому, чтобы его самый последний забулдыга мог понять. – И, со злостью зыркнув на Марка Семеновича, добавил: – Не то что твой Шмеерович.
– Шпеерович, и он не мой, а ваш депутат, – возразил Марк Семенович.
– Да, знаю я его прекрасно, не раз слушал. Одни цифры да факты, а человеческого-то слова от него и не услышишь. Нет, с народом так нельзя. Да… хотя, к черту твоего Шмыеровича, – неожиданно заключил он, – надоел, как горькая редька. Короче, учись, как нужно налаживать контакты с избирателями, учись, Марк Семенович, пока я жив. Так, где мой халат, пойду выйду, разведаю – как и что она там.
– Эх, – вздохнул Марк Семенович, – опять вы за свое. А нам еще сегодня в комитете надо быть. Да и домой мне бы съездить, с мамой повидаться, больше месяца уже не видел их.
Алексея Ивановича это прямо взорвало.
– Ты что говоришь, побойся Бога, Семеныч. – Все личное – после выборов, сейчас, сам понимаешь, «Все на выборы!».
Он надел домашний халат, опять прильнул к двери и стал напевать: – Такая уже наша доля депутатская, ни днем, ни ночью нам покоя нет. – Оторвался от двери. – Да-а-а, понимаешь ли, любопытно, – подпоясал халат поясом, продолжая напевать себе под нос: – Не столяра мы и не плотники, а депутатские работники, так, так, так. И что этот тип про нас сказал, «депутат, твою мать?» Хе, а что, ничего, совсем неплохо сказал, можно сказать, крепко приложил… Вот только не тому он это сказал, перепутал, можно сказать, адресата. Завтра обязательно, если увижу, твоему Шмееровичу также скажу: «Ну что, Шмеерович, депутат, твою мать, жаловаться на меня вздумал?…»
