Иеро, жестом приказав ему молчать, прижался ухом к металлической двери. Она была не такой толстой, как переборка, и священнику казалось, что он различает рычание, лязг зубов и скрежет когтей. Внезапно эти звуки смолкли, и перед мысленным взором Иеро, будто выступая из туманной мглы, стал вырисовываться смутный образ огромного пса с почти обезьяньей, лишенной волос головой. Тварь буравила взглядом железную дверцу, и от нее тянулся поток холодной смертоносной ненависти, заставившей священника вздрогнуть и перекреститься. Знакомое чувство, с горечью отметил он; такую же ненависть к человеку питали люди-крысы, Волосатые Ревуны и многие другие племена разумных, признавших власть Нечистого. Теологи Аббатств до сих пор спорили, что является ее причиной, врожденный инстинкт или влияние злобной силы, которая ожесточила лемутов. Это был очень важный вопрос, ибо в первом случае лемутов полагалось признать исчадиями преисподней, а во втором — еще не потеряными для Господа и подлежащими не уничтожению, а воспитанию в духе милосердия и добра.
Тварь, стоявшая за железной дверью, не ведала этих чувств. Волна ненависти становилась все сильнее, все жарче и нестерпимей, и Иеро понял, что монстр старается его запугать. Страх тоже был оружием; так, иир'ова, люди-кошки с западных равнин, насылали внушавший ужас Ветер Смерти и резали парализованных врагов. Этот лемут, позволивший священнику себя увидеть, действовал точно так же: пытался внушить страх, овладеть разумом ужаснувшегося человека, заставить его открыть дверь.
Его усилия, однако, были тщетны. Спрятавшись за ментальным щитом, Иеро готовил ответный удар и, внезапно обрушив барьеры, нанес его, послав противнику приказ не двигаться и не дышать. Но этот импульс, стремительный и смертоносный как арбалетная стрела, встретил пустоту; враг не отразил его, не попытался бороться, а просто ускользнул. Растаял, как призрак! И лишь одну мысль уловил Иеро, полную холодной злобы и угрозы: «Я выпью твою кровь, говорун!»
Он оторвался от дверцы, встряхнул головой и, приподняв свечу, молча направился вглубь коридора. Сигурд и Горм шли за ним, не задавая вопросов; первый безгранично доверял вождю, второй был свидетелем несостоявшегося ментального поединка. Шорох шагов да смутные тени, плававшие в сером сумраке, сопровождали их.
Коридор закончился тремя железными лестницами, ведущими вниз. Спуск был недолгим, но опасным: многие ступеньки отсутствовали или рассыпались под ногой в ржавую труху. Справившись с этим препятствием, они очутились в огромном длинном зале, разглядеть который не удалось бы и с тысячью свечей. К тому же по обе стороны от него зияли большие тоннели с рельсами — потемневшими, однако почти не тронутыми ржавчиной в сухом воздухе глубокого подземелья. Увидев их, Иеро понял, где они оказались.
