Компьтеры, мелькнула мысль у Иеро, живые компьютеры!
«Вашингтон» летел к северу, судно шло на юг, расстояние быстро возрастало, связь слабела. Наконец Иеро отдернул свой ментальный щуп, повернулся к седобородому эливенеру и сказал:
— Те, что плавают на Асл, без сомнения. Очень странные существа, будто лишенные души и прожившие слишком мало для занятия мореплаванием… Они показались мне похожими на муравьев. — В стремительной мысленной речи он передал свои чувства Альдо, и брови старца задумчиво приподнялись.
— Ты выяснил, откуда они вышли и куда идут? И каков их груз? — Гимп, будучи шкипером, первым делом интересовался такими вопросами.
— Нет, не успел, — пожав плечами, Иеро смущенно улыбнулся. — Сказать по правде, я был слишком поражен… Конечно, надо было поискать их капитана.
— Может быть, найдем их порт? — Мастер Гимп покосился на карту-экран. — Он должен лежать где-то впереди, в речном устье, если та говорящая рыба, что плавала с тобой, не ошиблась.
Священник покачал головой.
— Не думаю, что стоит из-за этого прерывать полет, даже если выяснится, что этот корабль отправился на Асл. В экипаже нет колдунов, и ни один из этих синекожих не имеет ментального щита. — Он взглянул на Сигурда, добавив: — Пожалуй, твоим соплеменникам ничего не грозит.
— Пусть идут! Колдун и Гунар, его отродье, мертвы, так что их ожидает теплая встреча!
И северянин оскалил зубы в волчьей усмешке.
Он плыл под водой, держась за плавник Вождя, а вниз уходила темно-фиолетовая пропасть, мерцавшая призрачными сполохами. Почему-то он знал, он был уверен, что эти отблески — живые, и эта жизнь враждебна и ему, и дельфу; пропасть грозила опасностью, и двигаться над ней полагалось осторожно и скрытно, чтобы не потревожить затаившихся в бездне чудовищ. Нетерпение и страх терзали его; так хотелось быстрей очутиться в теплых безопасных водах, забыть ту эманацию хищной злобы, которой тянуло из мрачных глубин.
Они его звали. Они шептали, что путь его неверен, что надо сделать усилие, разжать пальцы на плавнике Вождя и погрузиться вниз. Вниз, вниз, вниз, в глубокую темную впадину, на дне которой его встретят. Встретят и наградят по заслугам, даровав бессмертие и власть. Разве ты не стремишься к этому? — нашептывала пропасть. Ведь эти два желания так естественны! Вечная жизнь и власть над миром… Приходи, и ты получишь то и другое!
Но он не хотел. Он не жаждал приобщиться к вечности и власти, и мечтал лишь о том мгновении, когда пропасть исчезнет, и можно будет подняться вверх, к солнцу и свету, и к золотым пескам, где, улыбаясь, сидит Лучар и смотрит, как резвится в волнах прибоя смуглый мальчуган с темными, как ночь, глазами… Его сын! Еще нерожденный, но уже любимый…
