«Да, ты меня понял правильно, и ты сам об этом знаешь: мысль, пришедшая к нам принадлежит человеку. Она пришла с восхода солнца и с высоты, поэтому я думаю, что этот человек летает, как птица».
«Люди не летают», — возразил Иеро, но тут же его настиг насмешливый ментальный возглас:
«Вот как? А что ты делаешь сейчас? Что м ы делаем? — Пауза. Потом снова, с заметной иронией: — Кажется, друг Иеро, пришли такие времена, когда летают даже медведи!»
Более всего священника поражала в Горме эта способность к юмору. Ни Народ Плотины, гигантские разумные бобры, ни, разумеется, лемуты не имели этого дара, присущего человеку. Иир'ова, произошедшие от кошачьих, понимали юмор и даже умели смеяться, но эта раса воинов, выведенная искусственно, была настолько приближена к людям, что черт несомненного сходства имелось больше, чем различий. Но племя Горма сохранило прежний облик, если не считать выпуклого черепа — и все же Бог даровал им склонность к юмору! Это было гораздо большим чудом, чем «стекляшки», удивлявшие мастера Гимпа.
«Кажется, тебе не очень хотелось полетать, — заметил Иеро, развеселившись. — Брат Альдо тянул тебя чуть ли не силой!»
«Старейший с белой шерстью на лице не тянул, а приглашал меня, — с достоинством ответил Горм. — Эта летающая берлога казалась мне не слишком надежной… Что ж, все мы можем ошибаться».
Сделав это философское заключение, медведь поднялся, шагнул к Иеро и положил ему на колени тяжелую голову.
«Будь осторожен, друг, — пришла его мысль. — Этот человек-птица очень хитер. И очень силен! К тебе еще не вернулось искусство сражаться мозгом?»
«Я не проверял, — отозвался Иеро. — Не было такой нужды».
«Проверь, и чем быстрее, тем лучше. Я чувствую, что это умение тебе пригодится».
Горм направился в дальний конец кабины и лег; вскоре оттуда донеслось тихое посапывание. Иеро сидел не двигаясь и размышляя о последних словах медведя. Прошло немало времени с тех пор, как слуги Нечистого, похитившие его в Д'Алви, выжгли наркотиком ментальный центр его мозга, сделав могучего бойца-телепата слепым. Солайтер, чудесное создание, обитавшее в озере, восстановил его дар, однако не полностью; способность к мысленному общению вернулась к Иеро и даже усилилась, но он не мог, как прежде, взять контроль над живым существом, подчинить его своей власти и воле, уничтожить или заставить двигаться подобно кукле-марионетке. Это боевое искусство, окрепшее в сражениях с адептами Нечистого, а затем — с чудовищным разумом Дома, все еще не вернулось к нему.
