Это имя, как вспомнил Саймон, принадлежало тому, кто был принудительно выселен на родину после годичного курса в Ливенуорт,[4] что стоило правительству США лишь немногим дороже, чем сумма вмененный ему в вину нарушений.
Хотя дядя Сэм недооценил его и выпроводил ударом под зад, здесь, на родной земле, Алессандро ничем не напоминал жертву кораблекрушения. Он, скорее, пользовался внимание, которому мог позавидовать любой блудный сын.
Размышляя над этим, Саймон возвращался в отель. По рекомендации заботливого друга Святой зарезервировал себе номер в отеле, поскромнее, чем «Экцельсиор», расположенном немного дальше по Виа Партеноле, бегущей вдоль моря. Он оказался значительно менее роскошным, чем отели, в который Саймон обычно останавливался последнее время; однако, приехал он поздно ночью, номер показался ему достаточно чистым и удобным, поэтом у не стоило тратить силы на поиски другого на те несколько дней, которые он собирался здесь провести. В отеле было мало постояльцев и немного меньше прислуги, чем в конкурирующих заведениях, но этот недостаток никогда не обратил бы на себя его внимания, если бы ни мимолетное знакомство с покойным мистером Астоном.
Он сам взял ключи со стойки, за которой в разное время дежурили управляющий, кельнер или одна из горничных, все, кто был свободен, а если их не было, приходилось нажимать звонок для вызова персонала, и вошел в автоматический лифт, чтобы подняться на свой этаж. Когда он выходил, из коридора выбежал какой-то человек, торопясь к лифту. Святой обернулся и с внезапным интересом посмотрел на него. Интерес этот был вызван тем, что на побережье Средиземного моря в летний сезон никто никогда никуда не спешит, а тем более к лифту. Вот по этому Святой постарался как следует запомнить остроносое лицо, выступающие зубы, тонкую ниточку усов, костюм в широкую полоску и множество самых банальных деталей, не заслуживающих внимания, прежде чем странный незнакомец торопливо вскочил в кабину лифта и скрылся из виду.
Все это заняло не более трех секунд и закончилось раньше, чем значение этого инцидента могло проникнуть сквозь первое удивление. А в тот момент, когда он вошел в свой номер, раздумывать было уже не о чем.
Двери были лишь немного приоткрыты, и он их просто толкнул. Сказать, что комната подверглась обыску, это назвать ураган сильным ветром, причем надо учесть, что ураган не нанес бы таких убытков. Кто бы тут ни побывал, — а у Святого уже не было сомнений, что это дело спешившего типа с крысиной физиономией, — ему удалось разодрать на части буквально все.
