На вокзале бурлила космополитическая толпа туристов и невероятное количество местной публики, путешествующей по своим делам. Саймон затесался в говорливую группу французских студентов, спешащих к выходу на перрон к уже ожидавшему поезду. Не знал, куда они едут, но это и не имело значения. Это была либо Мессина, либо Палермо, и оба места были довольно хороши, если ему удастся достаточно долго оставаться необнаруженным. Казалось, сама фортуна расчищает его дорогу: студенты были одеты так же, как он, и при необходимости он мог сойти за француза, за руководителя или экскурсовода. Только немногие мафиози знали его в лицо, а словесного портрета было явно недостаточно, чтобы распознать его в толпе. Возможность выбора вокзала как места засады людьми Дестамио, знавшими его в лицо, была относительно мала. Он старательно убеждал себя в этом, когда вдруг увидел Лили, стоявшую у выхода на перрон, и в ту же самую минуту она увидела его.
В долю секунды он на ходу оценил все возможности, вытекавшие из ее присутствия здесь, и понял, что, скорее всего, она лишь часть большой сети, раскинутой мафией по окрестностям, и, поскольку она была в состоянии его опознать, ей доверили важнейший стратегический пункт.
Саймон продолжал к ней идти, как будто они условились о встрече, и улыбка его по мере приближения стала еще шире и ослепительней.
— Ну, ну, — начал он веселым тоном, которым становился еще веселее, когда вокруг все шло из рук вон плохо. — Когда же это мы последний раз виделись? Мне кажется, это было миллион лет тому назад!
Крепко схватив ее за руки, он всматривался в огромные темные очки, украшенные пластиковыми цветами. Было интересно, какие у нее глаза и увидит ли он их вообще. Может, их просто не было? К счастью, ее полные алые губы были покрыты всего лишь помадой. Он поцеловал ее второй раз, и снова почувствовал вкус теплой краски.
— Не кричи и не пытайся сделать вид, что я к тебе пристаю, — сказал он с самой щедрой из своих улыбок, — потому что тогда мне придется сломать тебе нос и повыбивать все передние зубы, пока кто-нибудь не прибежит на помощь. И будет жаль, если такая прелестная мордашка, как твоя, будет помята, как старое корыто.
Он на всякий случай продолжал держать ее за руки, но сопротивление было слабым и мимолетным.
— Почему? — спросила она тем же лишенным эмоций органным голосом.
— Значит, ты не ждала тут меня?
— Почему я должна была ждать?
— Потому что тебя прислал Аль.
