На другой стороне площади, перед единственным в городке отелем, группа непроспавшихся туристов загружала свой багаж и детвору в несколько автомобилей. Два семейства румяных баварцев в непременных кожаных шортах и с пивными животами, очевидно путешествующих вместе в одинаковых горбатых «фольксвагенах», француз средних лет в невзрачном «пежо» с эффектной красоткой, никоим образом не походившей на его жену, огромный «комби», слишком длинные крылья которого и задние фары величиной с крышки от мусорных баков выдавали его заокеанское происхождение еще до того, как можно было различить на заляпанном номере черно-красную эмблему американских вооруженных сил в Европе. Крикливая псевдогавайская сорочка, как кофта беременной спадавшая на потертые джинсы, плотно обтягивавшие зад их владельца, несколько смягчала впечатление от воинственно выпяченной челюсти и жесткого взгляда, которые всегда отличали армейского сержанта, что в военное, что в мирное время.
Надежда шевельнулась в сердце Саймона. Не то чтобы фортуна ломилась в его двери, но с учетом такой встречи он, можно сказать, услышал ее робкий стук. Подождав, пока последний чемодан был засунут в кузов машины, величиной с грузовик, и последний визжащий отпрыск пойман и усажен, он подошел в тот момент, когда водитель сел и запустил мотор.
— Я терпеть не могу навязываться, — сказал он с чисто американской смесью непринужденности и повелительного тона, — но не могли бы вы подбросить меня на несколько миль вдоль долины? Мне пришлось оставить свою машину в мастерской, и она будет готова только вечером.
Пока сержант в силу укоренившейся среди всех сверхсрочников подозрительности колебался, его жена подвинулась, освободив место на переднем сиденье.
— Разумеется, — сказала она, приняв решение за мужа, как все порядочные американские жены. — Нет проблем.
Святой сел, и они тронулись. Саймон представил себе, как Дестамио вместе с первой поисковой группой задумывается, не упустили ли они его, остановившись на полпути.
— Чем вы тут занимаетесь? — дружелюбно спросил сержант через некоторое время.
— Отдыхаю у родственников, — уклончиво ответил Святой, зная, что его черные волосы и смуглая кожа могли отчасти подтвердить наличие каких-то итальянских предков. — У них усадьба чуть дальше у дороги. Я здесь первый раз, моя семья эмигрировала, когда меня еще не было на свете.
— А сами вы откуда?
— Из Нью-Йорка.
Выбор не из лучших, но он хотел быть уверенным, что не споткнется на каких-нибудь топографических подробностях, и с координатами достаточно неопределенными, чтобы не попасться в ловушку типа вопроса:
