Трудно было устоять перед такой инициативой.
— Что вы рекомендуете?
— У нас все на уровне, но лангусты — нет слов. Прошу подождать, я покажу.
Кельнер поспешил удалиться, чтобы через несколько минут вернуться с проволочной корзиной, в которой барахталось несколько живых арагосто, слабея в напрасной борьбе с судьбой…
— Думаю, они могут надоесть, если прожить здесь достаточно долго, — сказал Саймон, — но пока я далек от этого. А вы, Джина?
— Кухня донны Марии не отличается экзотичностью, так что это для меня большой соблазн.
— Значит, надо воспользоваться случаем. — И Саймон заказал обед.
Кельнер принял заказ и ушел, пообещав прислать за ними, когда все будет готово; они разостлали на песке взятые напрокат полотенца и улеглись на них, отдавшись блаженной лени.
— В такие минуты, — сказал Святой, — я часто задумываюсь, кем был тот болван, который выдумал, что работа дает удовлетворение. Или это был гений, который придумал, как дурить простаков, чтобы они делали неблагодарную работу, да еще и любили ее.
— Но ведь должно быть у вас какое-то занятие? — спросила Джина.
— Я стараюсь, чтобы оно было как можно реже.
— Вы говорили об участии в делах дяди Алессандро.
— Разве похоже, что у меня могут быть с ним общие дела?
— Нет, — уверенно сказала она и удивленно раскрыла рот. — Я имею в виду…
Он поморщился:
— Вы имеете в виду то, что сказали. Мне никогда не убедить вас, что я вхож в обычный мир бизнеса, поскольку вы прекрасно помните то, что читали о моих приключениях сверх программы вашего образования. Кроме того, вы, очевидно, понимаете, что тайные делишки дядюшки Ала гораздо хуже любых, в которые может быть замешан такой относительно порядочный авантюрист, как я.
— Я этого не говорила, — взорвалась Джина. — Знаю, все говорят, что он сделал деньги на контрабанде алкоголя, на всяких махинациях и Бог весть на чем еще там у вас в Штатах; знаю, что у него были проблемы с полицией из-за налогов или что-то в этом роде. Когда я училась в пансионе, об этом писали в газетах и ко мне приставали все девочки — из-за фамилии. Я не отважилась признаться, что он мой близкий родственник. Потом он мне рассказывал, что все порядочные люди поддерживали с ним отношения, но американцы очень себе на уме, и он просто наткнулся на нечестных политиков. Он всегда был так добр к нам…
— Разумеется, и поэтому, когда он в телефонном разговоре сказал, что я хочу ему навредить, и попросил использовать эту встречу, чтобы вытянуть из меня все, что возможно, вы сочли себя обязанной выполнить поручение.
