Энн заморгала. Лорд Томас Каверлок имел репутацию отъявленного повесы.
– Есть бесспорный факт, который вы продемонстрировали сегодня, – продолжал Реджи. – Черты Каверлоков передаются из поколения в поколение. Это всем известно. Лоб, брови, нос, рот и подбородок у них отлиты по одной модели. У Томаса, да и у Хью, знай они о мальчике, не было бы никакой надежды отказаться от отцовства.
Энн молча размышляла над его словами. Когда карета свернула на Маунт-стрит, она спросила:
– В этом семействе есть какие-нибудь боковые ветви?
– Нет, только линия герцога.
Вздохнув, Энн внимательно посмотрела на Реджи.
– Так что вы посоветуете? Я не собираюсь оставлять это дело.
Судя по взгляду, в этом Реджи нисколько не сомневался.
– Дайте Элдерби возможность подумать, оценить положение и узнать правду. Он сухарь, но он сделает это.
– Правду?
– Кто из них троих отец Бенджамина.
– Из троих?
Карета остановилась около Калвертон-Хауса. Реджи потянулся к дверце.
– Вы забыли старого Портсмута. Вполне возможно, что отец Бенджамина носит герцогскую мантию.
Честно говоря, такой возможности Энн не учла. Значит, Каверлоки ни перед чем не остановятся, чтобы предотвратить вероятный скандал.
Три дня спустя Энн стояла в череде гостей у парадной лестницы в доме леди Хендрик. Вероятные результаты разоблачения, к которому она была причастна, занимали ее ум.
Хью, лорд Элдерби, женат уже больше десяти лет. Ему уже под сорок. Его жена Имоджин редко и неохотно улыбалась. Реджи назвал Хью сухарем, но Имоджин была еще суше и еще больше походила на сухую палку. Энн сомневалась, что отцом мальчика был Хью, хотя вполне возможно, что он имел связь на стороне и никогда не говорил о рождении Бенджи, но независимо от того, кто из трех Каверлоков окажется отцом Бенджи, Имоджин это не обрадует.
Вслед за матерью Энн подошла к хозяйке дома и обменялась приветствиями, решительно взяв себя в руки. Леди Хендрик была рада встретить девушку, несколько лет сторонившуюся приемов и балов. Энн не видела смысла подпитывать глупую нервозность, из которой так и не выросла.
Сегодня вечером, однако, все будет по-другому: она здесь не ради поисков мужа и может позволить себе не выдержать испытания. Она пришла сюда с определенной целью. Для этого Энн надела темно-красное шелковое платье. Она знала, что цвет ей идет, как и последний фасон с затянутой талией и пышными юбками.
Оставив леди Хендрик, Энн задержалась у входа в бальный зал, сделала глубокий вдох, вздернула подбородок и взглянула на толпу гостей, прислушиваясь к разговорам.
