— Эта сторона вопроса вам, несомненно, понятна. Итак, Мэри, твой протест направлен против того, что мы не даем тебе и твоим сверстникам убедительных, логически обоснованных объяснений, почему нужно ждать до девятнадцати лет.
— Нет, нет, доктор! — вскричала миссис Кьюберли. — У нас все наоборот.
— Прошу прощения, сударыня?
— Дело в том, что вы меня неправильно поняли. Мэри, скажи доктору то, о чем ты говорила мне.
Мэри беспокойно заерзала на стуле:
— Понимаете, доктор, я… я не хочу этого.
У доктора отвисла челюсть:
— Что ты сказала? Повтори, пожалуйста.
— Я сказала, что не хочу подвергаться Трансформации.
— Невероятно! Такое я слышу впервые в жизни. Ты шутишь, девочка!
Мэри отрицательно покачала головой.
— Вы видите, доктор. Что это может быть?
Доктор поцокал языком и достал из маленького шкафчика опутанную проводами черную коробку с множеством кнопок и дисков. Он укрепил на голове Мэри черные зажимы.
— О нет, не думаете же вы…
— Сейчас увидим.
Доктор повернул несколько дисков и взглянул на лампочку в центре крышки коробки. Она не зажглась. Он снял с головы Мэри зажимы.
— Ну и ну, — произнес он. — Ваша дочь, миссис Кьюберли, совершенно здорова.
— Тогда что же это?
— Быть может, она лжет.
Еще несколько тестов. Еще несколько каких-то аппаратов. И еще несколько отрицательных результатов.
— Девочка, ты и впрямь хочешь убедить нас, что предпочитаешь вот это тело? — спросил красивый мужчина.
— Оно мне нравится. Это… трудно объяснить, но ведь это я — вот что для меня важно. Мне нравится не моя внешность, а то, что это я.
— Миссис Кьюберли, — произнес доктор, — пусть с Мэри серьезно побеседует ваш муж.
— Мой муж погиб. Катастрофа у Ганимеда.
— О, какая героическая смерть! Значит, он был космонавтом, да? — Доктор почесал щеку. — Когда она впервые заговорила об этом?
— Да довольно давно. Я раньше относила это за счет того, что она еще совсем ребенок. Но позже, когда приблизилось время, решила все-таки обратиться к вам.
— Да, да, конечно, очень разумно. Мм… а ведет она себя тоже странно?
— Однажды ночью я нашла ее на втором уровне. Она лежала на полу и, когда я спросила, что она делает, ответила, что пытается заснуть.
Мэри вздрогнула. Она пожалела, что мать знает об этом.
— Вы сказали «заснуть»?
— Совершенно верно.
— Но кто мог подать ей такую идею?
— Понятия не имею.
— Мэри, ты ведь знаешь, что в наше время никто не спит. Что теперь, когда побеждено это бесполезное, бессознательное состояние, в нашем распоряжении неизмеримо больший период жизни, чем у наших бедных предков. Дитя, ты в самом деле спала? Ни один человек теперь не знает, как это делается.
