— Алим, а на меня со вниманием не посмотришь? — ехидно спросила толстушка из вида курьеров.
— На тебя я со вниманием смотрю, — пробасил её напарник.
— А на закорках меня носить будешь? — парировала та.
Алим в пикировку не вмешивался. Он уже спал.
К чему слушать благодарности?
Они не заменят здорового сна.
Не будем терять времени!.. —
сквозь сон смутно услышал он. А может, приснилось...
Похихикав, туристы отбуксировали его в старицу, чтоб сонного не унесло течением.
А не свалял ли я дурака, — в тысячный раз спрашивал себя Атран. — Экстремальный туризм — это, конечно, круто. Но голова-то одна...
Всё сегодня было не так, как вчера. Охотники с утра обращались к нему на «ты», но хорошее на этом заканчивалось. Ни шуток, ни смеха. Суровые, серьёзные, сосредоточенные лица. Разведчик прибыл ранним утром, перекинулся парой слов с Лотвичем — и команду словно подменили. А настроение охотников моментально передалось кулам.
Атран занимал верхнюю позицию на куле Аранка, так как охотник сегодня расположился в нижней.
— Послушайте, Аранк, а что натворил этот алмар?
— Угробил троих рулевых.
— Это я слышал.
— Он работал на строительстве грота информатория. Ставили обрешётку для кораллов. Знаешь, как это делается? Кораллы заполняют ячеи обрешётки, укрепляют каркас — и через десять-пятнадцать лет грот готов. Так вот, в тот раз обрешётка рухнула и ранила рулевого. Рулевой был в контакте, и алмар испытал сильнейший болевой шок. Алмар сорвал рулевого со спины, боль исчезла, и алмар это запомнил. Следующим рулевым нужно было назначить самого опытного, отправить алмара на отдых месяца на два. Но умных на стройке не оказалось, рулевым назначили зелёного новичка и отправили алмара на расчистку стройплощадки. Видимо, алмар сделал себе бо-бо, содрал рулевого со спины — и слопал на глазах у окружающих.
— И после этого кто-то рискнул сесть на него?
— Никто не рискнул. Вызвали специалиста, который должен был отвести алмара на бойню. Тот дал животному два дня отдыха, но как только попытался слиться, зверюга его слопала. И убежала в Темноту. Теперь она наша.
— Почему он так делает?
— Видимо, обжёг нервное пятно. Когда кого-то плющит в лепёшку на твоём нервном пятне, это, видишь ли, очень больно.
— Больно ему... Сам расплющил...
— Но ведь всё равно больно. Теперь никого к пятну не подпустит.
Лотвич вёл отряд в Темноту. С каждой минутой бледнел солнечный свет, возрастало давление, холоднее становилась среда.
