— Успокойтесь капитан. Я знаю, вас долго держали в предварительном заключении, и хочу Объяснить, зачем это делалось. Поймите, вам дали ш а н с, ведь могли бы просто расстрелять или направить на стирание памяти. Я надеюсь услышать от вас правду.
— Я все время говорил только правду, — Харви показал досье. — Там все записано, и я…
— Там голые факты, капитан, а вовсе не правда, — перебил его Лэксленд и, подавшись вперед, положил руки на стол. — Посмотрите на все это с нашей точки зрения, с точки зрения Флота. В обычном учебном походе два человека при странных обстоятельствах пропали без вести, судно вернулось на базу с огромным некомплектом. — Он перелистнул досье. — Недостает боеприпасов, снаряжения, двух торпед и, — он сделал многозначительную паузу, — двух ракет типа «Гончий Пес» с ядерными боеголовками.
Лэксленд откинулся в кресле, заговорил негромко, словно увещевая:
— Подумайте сами, капитан, кто, как не вы, старший офицер, должны объяснить все-это?
— Черт побери, сэр, ведь я уже объяснял! — Харви вскочил на ноги.
— Частично, — спокойно возразил Лэксленд.
Харви упал в кресло.
— Частично или полностью, какая разница? Все равно — расстрел или сумасшедший дом.
— А вот об этом позвольте судить мне.
— Поймите, сэр, ведь вы не сможете мне поверить. А если сможете, то рискуете разделить мою участь.
Лэксленд сосредоточенно изучал свои ногти.
— Капитан Харви, я — ваша последняя инстанция и последний шанс. Когда вы покинете этот кабинет, мои рекомендации поступят в трибунал и в значительной степени определят приговор. — Он взглянул на капитана, щелкнул пальцами. — Я готов сделать для вас всё, что в моих силах, если вы будете откровенны со мной. Обещаю не придираться к словам и не перебивать. Давайте выкладывайте все начистоту.
Харви смотрел на него, нервно вертя сигарету.
— А как вы узнаете, все ли я расскажу? И как вы отличите правду от вымысла?
— Отличу. — В голосе Лэксленда появились зловещие нотки. — Я не первый день на этой работе. — Он полистал досье. — Я помогу вам начать…
Лэксленд был доволен, — подследственного, похоже, удалось разговорить. Обвинение, запугивание, допрос, возможность оправдаться — все как в учебнике, обычная последовательность. Как правило, после этого начинают говорить или давать письменные показания. И на все это уходит не больше недели. Вот и Харви вполне созрел для откровенного разговора. Трибуналу не нужны показания, ему нужна истина.
«Что же случилось на самом деле, — подумал Лэксленд. — Массовая галлюцинация или…»
