* * *
По безлюдным улицам спящего города гулял злой ветер. Большинство окон в домах успели погаснуть и угрюмо таращились на мир черными бельмами. Лишь в некоторых горел свет.
Не обращая внимания на холод, Никитин брел куда глаза глядят. Народу вокруг видно не было. Время-то позднее, да и погода паршивая. Только в ночных коммерческих палатках клевали носами усталые продавцы. Пройдя с полкилометра, Андрей свернул в узкий переулок и вдруг услышал вопли на английском языке, сопровождаемые грохотом и визгом. Нет, пьяные хулиганы вовсе не крушили металлическую посуду о головы иностранных туристов. У обочины притулились несколько мотоциклистов. На одном из них надрывался в истерике переносной магнитофон. Рядом толпились «неформалы» неопределенного пола, на вид лет двадцати, в причудливых одеяниях, с волосами, окрашенными в немыслимые цвета, и серьгами (у кого в ушах, у кого в ноздрях). «Рокеры или байкеры, или черт их там разберет», — подумал Никитин. Желая понять, от чего «тащится» современная молодежь, он, хорошо зная английский, прислушался к завываниям рок-певца и разобрал: «Я нашел свои колокола и возьму тебя в ад. Я найду тебя! Сатана найдет тебя! Колокола ада, да!»[9]
Судя по всему, дьявольская «музыка» вызывала у «неформалов» неистовый восторг. Они раскачивались, дергались, приплясывали и периодически издавали дикие выкрики. На физиономиях отпечаталось агрессивное безумие.[10] Похоже, компания ждала лишь случая, чтобы учинить какую-нибудь пакость.
Случай не замедлил представиться. На первом этаже отворилось окно. Оттуда выглянула женщина в стареньком халате и робко попросила:
— Ребята, потише, пожалуйста! У меня ребенок болеет, а вы ему спать не даете!!!
— Пошла на х… корова! — хамски рявкнул плотный тип с шальными глазами наркомана, облаченный с ног до головы в черную кожу. — Лучше придуши своего выб…ка, чтоб не мучился.
Женщина сперва задохнулась от возмущения, затем заплакала. «Неформал» разразился издевательским хохотом. В окно полетел булыжник. Зазвенело разбитое стекло. В груди Андрея всколыхнулась холодная ярость. Стремительно сблизившись с ублюдками, он двумя резкими жестокими ударами превратил лицо парня, бросившего камень, в кровавую бесформенную маску, носком ботинка разбил ему мошонку и, не теряя даром времени, принялся за остальных.
Все произошло настолько быстро, что гнусная компания не успела даже разбежаться. Спустя полминуты шесть тел, скуля, охая и сплевывая выбитые зубы, валялось на земле не в силах подняться. Тип в черной коже, вероятно, самый крепкий (тот, что послал мать больного ребенка на «три буквы»), сидел привалившись спиной к фонарному столбу. Апломб мерзавца бесследно испарился, в глазах застыл животный ужас.
