Вадим Вадимович, судя по всему, не был в восторге от затеи жены. Чем тащиться в театр, он куда охотнее выпил бы рюмку-другую с приятелями, попарился в баньке или, на худой конец, просто повалялся бы на диване. Физиономия банкира выражала уныние и покорность судьбе.
— Надень менее вульгарный галстук! Не канителься!!! Прекрати сопеть!!! — беспрестанно пилила его супруга.
Наконец сборы завершились, и Габриэловы в сопровождении телохранителя вышли на улицу. В этот момент с чердака соседнего дома грянул выстрел. По счастливой случайности никого не задев, пуля ударилась в стену и, срикошетив, разбила стекло припаркованного напротив подъезда автомобиля. Дальнейшее запомнилось Волкову как в стоп-кадре: разинутый в беззвучном вопле рот Оксаны, белое от ужаса лицо банкира с вытаращенными глазами и его собственная рука, жмущая спусковой крючок пистолета, нацеленного в направлении злополучного чердака. Затем нормальное течение времени восстановилось. Крик госпожи Габриэловой слился с грохотом выстрела и с истошными причитаниями каких-то проходивших мимо женщин. Расстреляв половину обоймы, Денис поспешно втолкнул Габриэловых обратно в подъезд. Вадим Вадимович утратил на время возможность членораздельно изъясняться, шлепал губами и что-то тихо блеял, зато Оксана верещала, как сирена «скорой помощи».
Денис с трудом удержался от искушения привести ее в чувство хлесткой пощечиной.
— Идемте в квартиру, — предложил он, — тут опасно задерживаться!..
* * *
Спустя некоторое время Габриэловы более-менее успокоились. Оксана уже не верещала, а лишь постанывала, распространяя вокруг себя запах валерианки, а вновь обретший дар речи Вадим Вадимович изрыгал проклятия. Окрестности банкирского дома переполнились милицией. Полковник Чушкаревич, живший неподалеку, прискакал в числе первых. На губах «бедного родственника» периодически проскальзывала торжествующая улыбочка. Вместе с тем речи его были преисполнены сочувствия. Правда, чрезмерно демонстративного, отдающего фальшью… Хотя расследование подобного рода преступлений не входило в компетенцию начальника РОВД, он, присутствуя тут на правах родни, суетился больше всех: пронизывая Волкова рентгеновским взором, требовал «абсолютно правдивых свидетельских показаний», громогласно заявлял: «Преступники не уйдут от возмездия», и т. д. и т. п. Терпеливо ответив на многочисленные вопросы и подписав несколько бумажек, Денис расположился на кухне. Душу его терзали ядовитые подозрения. Сперва смутные, затем конкретно направленные, они перерастали в злую уверенность… По завершении обычных формальностей суета стихла. Из представителей «органов» в квартире остался один Чушкаревич. Вместе с Вадимом Вадимовичем они уселись в гостиной, однако дверь прикрыть забыли, и Волков поневоле слышал обрывки разговора.
