– Вранье! Накрыли нас в ховире у Катьки Крысы. А жрали – точно. Индюшек мороженых – пять штук. Я тащил, Сенька Лошадь подсоблял. До чего же Катька на жарку способная – ну, баба! Жир тек по губам… А гады с собаками в тот час весь балок окружили, мышь не проскочит.
Гвоздь сказал, посмеиваясь:
– Два лба на старика! Ну к чему вы сторожа ухайдакали?
Васька криво усмехнулся.
– Нельзя было, Гвоздь. Знаешь, как он смотрел? Сперва мы по-хорошему связали его, мордой в землю – лежи, пес! А он вывернулся и глядит. Я в карманы консервы, масло, мороженных индеек цепляю к поясу – глядит. Уходим опять выворачивает на нас харю. Ну, я ткнул легонько под дых – успокоился…
– Кружки! – сказал Лысый. – Всем, кроме Варвары, по чарочке!
Варвара крикнул, просовывая вперед свою кружку:
– Шути у меня! Первому наливай, понял!
Гвоздь примирительно сказал:
– Будет, Варя. Итак на ногах нетверд, куда еще?
– Лей, пока жив! – бушевал Варвара. – Ухи оборву, глаза выгрызу! Лей, Трухач!
Гвоздь усмехнулся и пожал плечами. Лысый, покорясь, налил Варваре полную кружку. Стрелок, услышав спор, что-то крикнул – никто к нему не обернулся. На этот раз Варвара пил не с такой жадностью. Он делал два-три быстрых глотка и замирал над кружкой, уставя в нее остекленевшие глаза. Монька доставал пальцами из кружки разбухший чай и жевал его, глотая. Лицо его становилось черным, глаз все больше багровел. Бросив опустевшую кружку в огонь, Монька затянул невнятную песню. Лысый ловко извлек кружку из жара и швырнул ею в Моньку.
– Не вой! – сказал Лысый. – Не волк.
– Ты! – бешено крикнул Монька, пытаясь встать и не держась на расползающихся ногах. – Сунь грабки в карманы, пока не выдрал с костью. С кем сидишь, оторва? Меня уважать надо, понял!
Лысый тоже встал, неторопливо сбросил рукавицы и спокойно засунул руки в карман. Он был готов к драке. Ему хотелось с кем-нибудь побиться смертным боем – рвать тело зубами, выламывать руками кости. Как Монька ни разбесился, он понял, что борьба пойдет на жизнь и стрелок не сумеет их разнять. Он на секунду заколебался – кидаться ли?
Гвоздь, поднявшись, властно положил руку на плечо разъяренного Моньки.
– Спокойно, Монька! Все мы здесь авторитетные, ни сявок, ни шестерок. А толку что? И ты подохнешь, и я, и Лысый… Может, один Варвара выдюжит молоденький, крепче нас…
– Крепче, конечно, – зло бросил Митька, наклоняясь через костер ближе к Лешке Гвоздю. – Думаешь, не видим отчего? Четырехсотку каждому дают, а ты от своей пайки завсегда кусок ему отколупнешь. Спите вместе – платить приходится…
