– Скоты, не народ! Деготь же, как вы пьете!
– Не хочешь, отдавай! – сказал Гад. – И вообще – проваливай, попка!
Для усиления слов он плюнул стрелку под ноги.
– Навали в кружку снега, – посоветовал Гвоздь. – Будет пожиже.
Разбавлять снегом навар стрелок не захотел. Он отошел к своему костру и, морщась, отхлебывал из кружки маленькими глотками. Потом, вспомнив, достал из кармана кисет с сахаром и густо сдобрил им чифирь. Напиток утерял большую часть горечи, пить стало легче. Стрелок повеселел. Он мурлыкал себе под нос однообразную и длинную, как железнодорожная колея, песню и раскачивал головой перед штыком: винтовка была уткнута прикладом в снег, штык поочередно заслонял то правый, то левый глаз. Стрелочек смежал веки не заслоненного глаза и глядел сквозь штык. Было забавно: узенькая полоска стали вырастала в целый мир, перекрывая горы и зарю, земля вдруг становилась железной и ледяной до крика. Стрелок захохотал и любовно погладил штык. Никто из отказчиков не обернулся на его смех. Стрелок был шебутной и неумный, его не уважали, только терпели.
Первым одолел свою порцию нетерпеливый Варвара. Он обжигался, хрипел, жадно посапывал, потом уперся мутными глазами в костер и уронил кружку в снег. Остальные не торопились. Лешка Гвоздь и Лысый раза по три гоняли во рту навар, наслаждаясь его теплотой и терпкостью, и лишь после проглатывали. Монька и Митька цедили чефирь сквозь зубы, как сквозь соломинку Васька и Лешка Гад старались, чтобы глотки были маленькими.
Варвара откинулся в снег на спину и испуганно сказал:
– Братцы, земля вертится, как карусель! И небо проваленное… Яма, а не небо!
Митька мотнул на Варвару клювообразным носом и прохрипел:
– Варвара – все! Больше ни крошки.
Один за другим они кончали с напитком и прятали кружки в карманы, чтоб железо не оледеневало. Вслед за Варварой одурел Васька. Он закачался, сидя, закрыл глаза и замурлыкал что-то. Монька Прокурор жадно воткнул в чайник побагровевший глаз, дотронулся рукой.
– Лысый! Еще стаканчик… Завалю, если не хватит!
Лысый, помешивая второе варево, успокоил его:
– Почифиряем на славу! Не торопись, братцы, день долгий.
Митька мечтательно сказал, стараясь не глядеть, как Лысый погружает ложку в чайник:
– На воле были, не понимали. Водку жрали, с бабами спали. Чтоб правильно чифирнуть – куда там!.. Выйду, вот заживу!
Гвоздь засмеялся, с насмешкой взглянув на хищный нос Митьки:
– Выйдешь! Раньше свои двадцать лет отмотай. И что от тебя толку бабе? Сам же болтал, не успеваешь за сиську схватить, все, спекся! Из-за этого и Людку завалил, что она тебя на все кодло обсмеяла! А еще к такой девке лез!
