– Ты сказал своим товарищам, что слышал их разговор?
– Еще чего? Они бы сразу схватились за «пики» – и тут же хана мне. И вида не показал, отошел назад, переждал часок и нарисовался: «Так и так, ребята, не идет еще хариус». Натурально, обматерили меня и пошли обратно.
– Обратно? – Я не всегда быстро соображал, а по «фене» особенно. Почему назад?
– Не назад, а вперед. По-новой пошли, короче – опять. И в ту же ночь я подорвал от них, целые сутки, еще до восхода и потом до захода солнца, без остановки канал. Конечно, прихватил, что было в их сидорах, ни крошки им не оставил, пусть лапу сосут, раз такие.
– Не боялся, что они ринутся в погоню?
– Нечтяк! Куда им? Я же канал на запад, на Енисей, к людям – сдаться, потому что другого хода не стало. А им зачем снова в зону? Наверное, потопали дальше на юг, через Подкаменную, она уже была неподалеку.
– Значит, благополучно встретился с людьми, раз снова очутился в зоне?
– Благополучно, скажешь тоже! Вот уж когда и не думал, что еще поживу на свете.
– Провизия у тебя кое-какая все же была – все у дружков забрал.
– Да не голодал я! Хуже было. Уже на третий день повстречался с двумя охотниками на лыжах – один постарше, другой пацан, сынишка старшого. Тащат сани, полные зверья – шкур, натурально, а не туши. И сами по шею нагруженные оружием и добычей. Я к ним с душой: «Ребята, примите к себе. Я беглый, сдайте меня в лагерь. Вам за меня пятьсот рублей премии дадут». Это такса была такая – кто приволок беглого, вохровец или чистый вольняшка, тому денежная награда.
– Они и согласились на премию?
– Переглянулись, молчат. Потом сели обедать, меня угостили жареной олениной. Вкуснятина, сроду такой не едал. У костра старшой говорит: «А зачем нам тебя двести километров переть с собой? Мы и без хлопотни получим за тебя законную премию». Я помертвел, чую – полная хана! Уже не раз бывало – вохра или вольняшки догоняют беглого, убивают, чтобы не возиться с ним в дороге, отрезают палец и предъявляют в зоне: «мол, застрелили при попытке к бегству, проверяйте линии». И если линии на пальце сходятся с личной карточкой беглого, – норма. Им и благодарность, и премия, а тот догнивает, где убит, либо растаскивают на куски зверье и птицы.
Как же ты выкрутился из такой сложной ситуации?
– Пришлось крепенько пошуровать в мозгах. Говорю старшому: «Правильно раскинули – кончать меня проще. Да вам невыгодно. Вот вы – из последней силы прете поклажу. А вы впрягите меня в санки, навалите на меня свои сидора. Я вместо вас тащу, вы налегке с ружьями. Куда я денусь – шаг в сторонку, вы мне пулю в спину!» Старшой посмотрел на второго: «Соображает бегляк! Используем, что ли?» И нагрузили меня так, что еле переставляю копыта. Но шел, смертушка моя вела меня за руки. Неделю так топали по тундре и лескам. Зато кормили охотники от пуза – пока сам не отвалюсь. Даже сдружились в дороге. Старшой пригласил в гости, когда освобожусь, адресок дал, он и сейчас у меня в заначке. А в милицию сдал честно, премии не захотел упускать. Меня в поселке сразу в карцер, потом в навигацию сюда – шел этап на север, к нему приткнули. Я старшому, между прочим, письмишко наворотил уже из зоны, не знаю, ответит ли, пока молчит. Думаю, ответит, очень душевный был человек.
