— Стоящих, по-настоящему полезных знакомств почти не завел, — начал рассказывать Леонид. — Летом общался со студентами, приезжавшими к родным. Осенью все заглохло. Марксизм здесь, надо сказать, в новинку. Основная идейная сила в здешних интеллигентских кругах народники. Толкуют о бедствиях русской деревни, о голоде, о горькой мужицкой доле… Сам знаешь, на чем стоят народники!.. Есть среди них настоящие зубры: Зверев, Шмидт… Пришлось однажды столкнуться… Поспорить. Аргументы у них — «статистические данные» да цитаты из статей Михайловского, публикуемых «Русским богатством». Говорят — будто проповеди с амвоне читают: громогласно и складно. Пока они тут еще очень сильны. Из марксистов повстречал одного истинного. Да ты его, должно быть, знаешь по статьям в «Юридическом вестнике»… Павел Николаевич Скворцов…
— Как же — читал! — сказал Михаил.
— В общем-то фанатик и по сути марксист-начетчик, — продолжал Леонид, — но мыслит очень толково и остро. И — бескомпромиссность предельная! Раздолбил он «Судьбы капитализма в России» Воронцова. Огромную статью этой книге посвятил. Камня на камне от воронцовских аргументов не оставил. Я читал. Статья — огнь палящий! Блеск! Но сунулся он было с ней все в тот же «Юридический вестник», а там потребовали от него переработки, смягчения… Он расскандалился с редактором Муромцевым, забрал статью и был таков! Жаль. Пропадает такая вещь!..
За разговорами друзья засиделись далеко за полночь. Наутро Леонид отправился на службу. А к вечеру, перед закатом, они пошли вдвоем на вокзал: Михаилу надо было возвращаться…
На воле они виделись в последний раз, встретиться вновь им предстояло уже «на Востоке», как пророчески было написано Леонидом на фотокарточке, подаренной Брусневу в апреле минувшего года.
Вернувшись в Москву, Михаил в тот же день выехал в Тулу — проведать Николая Руделева и Гавриила Мефодиева, работавших там на Патронном заводе.
Эта поездка ничем особенным не порадовала. Руделев, высланный в Тулу из Петербурга, действовал там в одиночку до ноября прошлого года, до приезда Мефодиева.
Он рассказал Михаилу, как взялся было (вместе с рабочим Ананьевым, с которым сдружился здесь, и еще с несколькими рабочими) за устройство артельной мастерской, этакой трудовой коммуны, где все было бы общее. Им даже часть денег удалось достать, необходимых для обзаведения и организации такой мастерской, однако дело это у них «рассохлось». А ведь совсем было собрались подавать прошение на имя губернатора — о разрешении устройства мастерской…
