Я подошел к столу, включил компьютер и убедился, что выход в сеть трейлера заблокирован. Мятежники и здесь оказались предусмотрительны. Небольшие толчки повторялись еще некоторое время, а потом прекратились. Мы сидели молча. Каждый переживал происходящее по-своему и, к счастью, без истерик.
— Партию в шахматы? — предложил я Альбрехту, но тот уныло покачал головой.
— Поиграй лучше со своим Другом, — невесело усмехнулся он. — Интересно, что он обо всем этом думает? Кстати, он не собирается нам помочь?
— Не знаю, — ответил я, и это было правдой.
— Что еще за друг? — спросил доктор Кольцов.
— Так, шутка, — сказал Альбрехт. — Личный призрак нашего командира. Программа, с которой он развлекается и которую в своем воображении наделил некими человеческими качествами. А у вас есть свой призрак, доктор?
— Нет, — растерянно ответил тот. — А у вас? Альбрехт ненадолго задумался.
— Есть, — произнес он после паузы. — Только я с ним почти не общаюсь. У всех есть свои призраки, но не каждый это сознает.
— Возможно… — доктор выглядел озадаченным, но продолжить не сумел: очередной толчок был такой силы, что сбил нас с ног. Освещение погасло, толчки следовали один за другим, не позволяя подняться. Казалось, пол разверзнется под нами, и мы окажемся в пространстве. Кто-то закричал в темноте, кажется, это был Кольцов. Мы катались по полу, сталкиваясь друг с другом, цеплялись за обломки мебели в попытке удержаться…
А потом все прекратилось. Загорелись лампы аварийного освещения. Я осторожно приподнялся, удивившись легкости, с которой мне удалось это сделать.
— Что это было? — хрипло спросила Ольга.
Морщась от боли, она растирала плечо. Надеюсь, это был не перелом и не вывих. Доктор Кольцов сидел на полу, прижимая платок к рассеченному лбу. Я отделался легкими ушибами. Альбрехту повезло больше всех. Он совершенно не пострадал. Ощущение потери веса вызвало у меня легкую тошноту, хотя полная невесомость не наступила. Привычная сила тяжести, равная земной, уменьшилась примерно вдвое. Это означало, что двигательные установки работают на половинной мощности.
— Неужели им удалось взломать программу? — проговорил Альбрехт. — Хотел бы я знать, что они там натворили?
— Боюсь, дела обстоят серьезней, — возразил я. — Очень скоро мы узнаем нечто малоприятное…
Однако вспомнили о нас примерно через час. Несколько раз нам слышались чьи-то торопливые шаги в коридоре, хотя это могло быть просто слуховой иллюзией, рожденной напряженным ожиданием: звукоизоляция помещений трейлера почти абсолютна. Наконец щелкнул запор и дверь распахнулась. На пороге стоял Лозовский, лицо его выражало тревогу и растерянность.
