Тем не менее Пак ухитрился «проскользнуть» между смертоносными лазерными ножами, хотя чуть-чуть не рассчитал. Зацепился рукой за синюю полосу и тут же покатился по полу. Сгруппировался в комок, прижимая к себе правую ладонь. Ушаков схватился за горло. Пальцы человека, на которого охотилась бездушная машина, остались на полу…
Кореец нашел в себе силы, чтобы подняться, хотя от его привычной невозмутимости не осталось и следа. Лучи доехали до левого от Максима конца «аквариума», оттолкнулись от металла, снова поползли навстречу жертве. Пак вдруг не выдержал, бросился к прозрачной стене, принялся колотить в нее ладонью. На стекле остались кровавые брызги и полосы.
Осознав, что помощи ждать неоткуда, кореец отступил назад. Примерился, готовясь прыгнуть в зазор между синими лучами. Но боевая система посчитала, что игру в кошки-мышки пора заканчивать. На месте трех лучей вдруг возникла синяя решетчатая структура. Чем-то это напоминало обычную металлическую «плетенку» для дачи – гибкий забор с крупными ячейками. Только в этот раз сетка была соткана из смертельно опасных лазерных лучей.
Пак успел прикрыть лицо руками, словно это могло его спасти. Вскипела, испаряясь, кровь. Умиравший закричал от боли. Спустя миг – когда синяя «плетенка» проехала сквозь него – на полу остались только куски темного, спекшегося мяса.
Ушаков не выдержал, бросился прочь по коридору, забыв и об опасности, и о необходимости следить за противником.
Дверь… Дверь в небо. Дверь на воздух. Дверь!
– Дверь! – заорал Ушаков. – Я прошу вас! Дверь! Мне нужна дверь!
Воздух. Небо. Вечность. Все, что хотите. Только не стены.
Кровь. Она была повсюду. Наполняла туннели. Струями падала с потолка. Мощными потоками вырывалась из боковых коридоров. Толкала в грудь, пыталась сбить с ног. Даже стены теперь стали рубиновыми, пульсирующими.
Наташа кричала от ужаса, звала на помощь, рыдала. Била ладонями по металлическим переборкам, оставляя на них темные пятна. Новую кровь. Свою и Саши Метелкина. Она так и не смогла отчистить руки от крови убитого ею человека, сколько ни терла ладони о штаны.
Кровь. Ее становилось все больше. Лабиринт тонул, уходил на дно кровавого моря, будто Атлантида. Девушка воздевала руки к небу, молила о помощи, но над ней был только металлический потолок. И глаза Саши Метелкина. Наполненные болью. Ужасом. Кровью, падающей дождем на Рогову.
Сколько это продолжалось, Наталья не смогла бы сказать. Она металась из стороны в сторону, искала небо, воздух. Выход. В какой-то момент девушка выскочила на стык двух туннелей, навстречу ей метнулся большой серый клубок. Рогова даже не пыталась разобраться, кто это. Игрок? Сотрудник? Охотник? Жертва? В памяти зафиксировалась лишь одна картинка: расширенные, полубезумные глаза. Потом Наташа резко дернула спуск, и глаза исчезли. Только взметнулись к металлическому потолку руки, да по ушам резанул крик. Рогова выстрелила еще раз, чтоб избавиться от этого кошмара. Надо было любой ценой погасить, уничтожить крик. Бросилась прочь по коридору, видя перед собой светло-голубые глаза с невероятно большими черными зрачками.
