– Да, получается, клуб способен приносить владельцам доход, – грустно пробормотал Максим. – Может. Ведь есть и дневное время. В этот период, пока «высокотехнологичный» персонал отдыхает, «Crazy Battle» сдает игровое поле в аренду любителям пейнтбола. Зарабатывает дополнительную прибыль… А можно и другие варианты поискать, вряд ли такая простая мысль прошла мимо сознания владельцев клуба.
Ушаков несся по Московскому проспекту в сторону центра города. Мимо мелькали спящие дома, скверы, парки. Максим вдруг почувствовал, что ему тесно в родном Питере. Он задыхался, несмотря на открытые окна. И уж точно, невзирая на усталость и навалившуюся апатию, не смог бы уснуть. Слишком все живое…
– Получается, не сон, – горько пробормотал водитель. – Такой клуб очень даже возможен. Он способен приносить доход владельцу. Не сон! Не сон! Не сон!
Ушакову не хватало воздуха. Слева к машине прислонился умирающий Дэн Хлопов с вопросительно-приподнятыми бровями, выпученными глазами, вываливающимся изо рта языком. Справа в истерике билась Наталья Рогова – вся перепачканная кровью, своей и чужой.
Позади страшно кричала Машенька, умоляя парня вернуться, спасти ее от неминуемой смерти. Ушаков не мог закрыть глаза. Не потому, что был за рулем на улицах города и боялся врезаться в кого-нибудь. Нет. Едва он опускал веки, как живые синие лучи начинали резать Пака на дымящиеся куски. Черные обугленные руки азиата выскальзывали из-под капота, ползли к кабине. Пальцы скребли по стеклу…
Ушаков не выдержал, рванул ворот рубахи, чувствуя, что не может дышать. Воздуха все равно не хватало. Парень свернул в сторону Невы.
Наталья Рогова никак не могла избавиться от крови Саши Метелкина на руках. Она нервно терла ладони о серую тряпку, о джинсы, но как только бралась за руль, все начиналось сначала.
Цланг! Цланг! Цланг! Из длинного темного прохода доносились шаги роботов. Те шли убивать. Ее. Резать на куски. И не было выхода, чтоб спастись. Только один…
Наташа вновь держала в руках дисковую пилу со сломанным кругом, вместо которого остались чудовищные зубья. И вновь кричал Саша Метелкин, умоляя девушку не делать этого…
Она чувствовала вибрацию смертоносной «машинки», а потом прижимала инструмент к телу человека. Вибрация уходила, кровавые куски летели во все стороны. Так ли важно, что это был муляж? Что Метелкин жив? Что с ним все в порядке?
Она убивала! Убивала по-настоящему. Это не было игрой, что бы там ни говорил Борис. Спасая собственную жизнь, она резала на куски живого человека. И это уже никогда не отменить. Не исправить.
