— Это оно? — спросил Егоров, подходя к зеркалу.
Плоскость полуметрового эллипса, заключенного в толстый золотисто-серый обод, отразила в темной глубине настороженные серые глаза молодого человека. Зеркало не искажало ни одной линии его лица, придавая отражению легкий голубоватый отсвет.
У Егорова осталось впечатление, что он смотрит сквозь толстый слой голубой воды.
Василий, тоже смотревший в зеркало, внезапно сказал:
— Слушай, сестра, одолжи-ка нам эту штуку на время, а? Нам обоим надо бриться по утрам, а у меня только одно маленькое походное осталось.
— Берите. Оно, кстати, двустороннее. Повесьте посреди комнаты и брейтесь сразу вдвоем.
— Так и сделаем.
Они перенесли топчан наверх, прихватив с собой и зеркало.
— Я буду спать на балконе, — сказал Егоров.
— Добро, — согласился Василий.
Топчан установили под навесом. Лежа на нем, Егоров мог видеть всю Музыковку и синие дали степей, раскинувшихся за ней. Зеркало повесили тут же, обмотав края золотистого обода изоляционной лентой. Конец ленты подвязали к рейке, на которой был натянут шелковый навес. Зеркало покачивалось и блистало на солнце, как прожектор.
— А оно тяжелое, — заметил Егоров, оценивая взглядом результаты их трудов.
— Очень. И непонятно почему. Состав, правда, неизвестен…
— А оно не представляет собой какой-либо научной ценности?
— Что ты! — Василий махнул рукой. — В Академию наук уже передано около двух тысяч таких зеркал. Все химики мира бьются над их составом.
Они перешли в кабинет Василия, так как на балконе уже становилось жарко.
— Вообще у марсиан была странная склонность к эллиптическим формам, — сказал Нечипоренко, когда они сели в глубокие прохладные кресла. — Таких зеркал у них десятки тысяч, в городах они играют роль отражателей света… Многие строения на Марсе имеют эллиптические формы…
Василий замолчал. Перед его глазами возник образ Большой Марсианской столицы. Он тряхнул головой.
— Ну ладно, — сказал он, — обо мне потом.
Да ты, наверное, все знаешь из отчетов, поступающих в ваш институт, Как тебе в нем работается?
Егоров подумал,
— Как тебе сказать? Чтоб да, так нет, как говорят в Одессе. Когда после окончания института я не попал в космос из-за болезни печени… Ну, да ты помнишь. Конечно, хорошо еще что я геолог, а не навигатор, как ты. В этом случае мне совсем была бы крышка. И все же от космоса я не мог отказаться. Поступил в этот институт. Работал. Изучал данные, собранные на Марсе, и вот открыл плато Акуан, Сейчас лелею надежду, что удастся провести там кое-какие исследования.
