— Сашок! Здравствуй, дорогой! Заходи, будь ласка… Ну и вид! Хлебнул нашего чернозема?
Они обнялись.
— Привет, марсианин, привет! — улыбаясь, говорил Егоров. — Не выдержала душенька? Сбежал до дому?
— Не выдержал, и не говори. Заехал с космодрома в академию, сдал документы и — здоровеньки булы! Они, правда, собирались меня пихнуть в какой-то санаторий, но я уговорил их, что дома у меня и санаторий, и профилакторий, и…
— Дивчина с бровями, гарными, як мисяць?
— Одним словом, стопроцентная многокомпонентная экологическая система, обеспечивающая космонавту самый высокий моральный и физический тонус. Проходи, пожалуйста.
Пока Егоров плескался под душем, Василий раз десять зашел и вышел, принося то полотенце, то особое мыло “Нептун”, которое выдавалось только космонавтам, то, наконец, просто так — сказать что-нибудь веселое и хлопнуть Егорова по тощей спине.
— Я считаю, — говорил Егоров, наблюдая за черноземными ручьями, бегущими от его ног, — что украинская грязь недостаточно отражена в произведениях классиков литературы…
— И науки, — докончил Василий.
— Именно. Ведь воспеты же украинская ночь, могучий та широкий Днепр, украинские девчата и даже яворы. Почему же нет обширных исследований и звонких стихов о черноземном царстве темных сил, агрессивно действующих после дождя?
— Мало того, по этому вопросу нет я достаточно компетентных научных монографий. А ведь какая благодатная тема пропадает для десятка кандидатских и двух—трех докторских диссертаций!
— Еще бы, — подхватил Егоров, — грязь можно классифицировать по давности возникновения — застарелая грязь…
— По тяговому усилию, которое нужно применить, чтобы оторвать ногу от почвы.
— Легкая грязь — килограмм, тяжелая — полтонны…
— Цифры диссертанта, приведенные в части характеристики тяжелой грязи, по-видимому, несколько завышены. Наши опыты дают величины на порядок ниже, что, конечно, нисколько не умаляет достоинства проделанной работы, и диссертант, безусловно… — забубнил Василий, сгибаясь крючком над воображаемыми листками отзыва официального оппонента.
— …заслуживает присвоения ему звания кандидата грязноватых наук! — закончил Егоров.
Василий торжественно пожал ему руку.
— Будешь жить в мансарде вместе со мной, ладно? — сказал он. — Я бы дал тебе отдельную комнату, но у меня уже живет один гость. Сегодня прилетел.
— Кто? — спросил Егоров.
— Из партии Диснитов, он вместе со мной работал на Марсе.
— Вот как! А откуда он?
— Из Южной Америки.
