Заводи кого угодно, только НЕ КРОКОДИЛА! | страница 64

Не без опасений направлялся я к автобусной остановке, размышляя, какие трудности предстоят в пути. Дело в том, что одной стенкой ящика служила проволочная сетка и «аромат» из ящика мог просачиваться совершенно беспрепятственно.

Первый автобус оказался набит битком, и я пропустил его в надежде, что следующий будет свободнее. И в самом деле, в очередном автобусе были всего три пассажира. Я поспешно вскочил в него и задвинул ящик с землеройкой под сиденье. Водитель уже включил мотор, когда вдруг из здания аэропорта высыпала огромная толпа пассажиров и направилась к автобусу. Не успел я опомниться, как автобус наполнился до отказа и тронулся в путь.

Воздух в салоне, и без того довольно спертый, вмиг пропитался вонью. Люди с брезгливыми гримасами морщились, судорожно сглатывали, чтобы подавить рвотный позыв, и оглядывались по сторонам в поисках источника этого зловония. Я тоже брезгливо морщил нос и вертелся на месте еще более ретиво, чем мои спутники.

Поездка тянулась нескончаемо долго, казалось, автобус никогда не доберется до нужной остановки. Когда же наконец мы подъехали к площади Кальвина, я выждал, пока откроется дверь, а затем одним махом выхватил из-под сиденья ящик с землеройкой и был таков!

Дома я поместил вновь приобретенного питомца в клетку из древесных плит площадью 50×20 сантиметров. Обе меньшие стороны клетки были забраны проволочной сеткой, а одна из больших сторон — стеклом. Пол клетки я посыпал сухим песком и стал кормить землеройку. Она схватила протянутого ей пинцетом мучного червя и, тихонько чавкая, умяла штук пять хорошо развитых червей.

У землероек очень быстро протекает процесс обмена веществ, поэтому они почти все время едят. Их трудно поймать живьем: они часто попадаются ночью в мышеловки или крысоловки, заряженные кусочком сала или грецкого ореха и к утру в большинстве случаев погибают от голода. Поэтому необходимо создать им такие условия, чтобы они имели возможность постоянно подкармливаться. Я положил на пробу кусок сырого говяжьего сердца в клетку землеройки. Приподняв голову и шевеля носом, зверек принюхался, подошел к пище и принялся за дело. Такой способ кормления оправдал себя и в дальнейшем. Землеройка ежедневно съедала положенный ей в клетку кусок сырого мяса или сердца, по весу примерно такой же, как вес ее собственного тела; время от времени я посыпал корм витаминами и минеральными веществами. На «десерт» я давал ей мучного червя, а подходить за этим лакомством приучил ее следующим образом. Я сжимал концы пинцета и слегка пощелкивал ими. Землеройка поворачивала голову на звук и принюхивалась, но теперь уже я держал пинцетом мучного червя, а она, обычно, вздернув голову и не переставая принюхиваться подходила и брала добычу. Впоследствии из раскрытой клетки она выбиралась даже на стол за мучным червем, но, получив лакомство, всякий раз бежала на привычное место, чтобы там насладиться им всласть.