Трое в горах | страница 25
– Именно. Прекрасная женщина, которой Зевс вручил сосуд со всеми бедствиями. Пандора – ее имя означает «всеодаренная» – из любопытства открыла сосуд, и бедствия сразу распространились по миру на погибель людям. Она захлопнула крышку – и в сосуде осталась одна только обманчивая надежда.
– Да, припоминаю. Но к чему вы это, Кирилл?
– А к тому, что Пандору по приказу Зевса сделал тот же Гефест. Он сделал андроидный механизм с заданной программой. Вероятно, содержимое сосуда было настолько опасно, что человек не посмел бы взять его в руки, – вот и пришлось создать автомат…
– Мне кажется, Кирилл, вы уж слишком модернизируете мифы.
– Грешен… – Кирилл засмеялся.
Разговор иссяк. Катя лежала с открытыми глазами и пыталась представить себе Гефеста. Почему-то ей мерещилась хитрая физиономия с неопрятной рыжей бородкой – ни дать ни взять, как у Кирилла. Затем мысли ее приняли иное направление. Дело в том, что Катя была очень, очень голодна. И засыпая, она с такой щемящей отчетливостью увидела белую курицу – точь-в-точь как на этикетке консервной банки Невиномысского птицекомбината, что пришлось проглотить слюну. Недалеко отсюда, в поселке, что за горой, вниз по течению речки, наверняка были такие куры, и вот одну из них, жирную, клохчущую на насесте, и представила себе, засыпая, голодная, усталая Катя.
Игорь проснулся среди ночи с неясным ощущением тоски и заброшенности. Саднило колено. Хотелось пить. Игорь прислушался к дыханию спящих, потом выбрался из мешка и сел.
Кошмар неспокойного сна продолжался наяву.
Все так хорошо, так гладко шло в его жизни, пока он не влип в проклятую каменную мышеловку… Тут он вспомнил о взрывчатке. В общем, разобраться с капсюлями и шнуром нетрудно. Можно разобраться. Правда, перспектива лезть в завал… бр-р-р!.. Ну, не обязательно ползти далеко, можно заложить мину и поблизости…
Ахнет взрыв среди ночи. А они и не поймут, что это был взрыв, подумают
– рухнул завал. Он ведь с минуту на минуту может рухнуть сам по себе.
А если Кирилл обнаружит потом исчезновение взрывчатки из рюкзака? Уговорить его, чтобы Кате ни слова… Уговоришь его, как же… А впрочем – почему бы и нет? Он брюзжит и наскакивает, но в глубине души любит его – он, Игорь, это знает… Должен же понять, рыжий черт, что дело тут идет…
О чем?
Ну, о жизненно важном для него, Игоря.
Катя не должна знать. Узнает – никогда не простит… Вот он, рюкзак Кирилла. Протяни руку и вытащи избавление…
Что ж не протянешь руку, чего ждешь, ведь скоро начнет светать… В промозглой темноте пещеры Игорь презрительно кривит губы. Он смешон самому себе.