– Он свалится, – резко сказал Кравцов. – Он обязательно свалится на вашу голову, сеньор Брамулья, если вы будете причитать вместо того, чтобы действовать.
– Что вы от меня хотите? – закричал Брамулья, выкатывая глаза из орбит.
– У нас есть жаростойкие костюмы. Разрешите мне…
– Не разрешаю!
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
Тут подошел долговязый Джим Паркинсон, голый по пояс. Он притронулся кончиком пальца к целлулоидному козырьку.
– Сэр, – сказал он Кравцову, – я хотел, чтобы вы знали. Если вам разрешат резать эту чертову свечку, то я к вашим услугам.
Рослый румын выдвинулся из-за плеча Джима, гулко кашлянул и сказал на ломаном русском, что и он готов и его ребята тоже.
– Они все посходили с ума! – вскричал Брамулья. – Штамм, что вы скажете им в ответ?
– Я скажу, что элементарные правила безопасности требуют соблюдать крайнюю осторожность. – Штамм отстегнул еще одну пуговицу.
– А вы, Макферсон? Почему вы молчите, ради всех святых?!
– Можно попробовать, – сказал Уилл, глядя в сторону. – Может быть, удастся отхватить кусочек для анализа.
– А кто будет отвечать, если…
– Насколько я понимаю, вы их не посылаете, Брамулья. Они вызвались добровольно.
И Брамулья сдался.
– Попробуйте, сеньор Кравцов, – сказал он, страдальчески вздернув брови. – Попробуйте. Только, умоляю вас, будьте осторожны.
– Я буду крайне осторожен. – Кравцов, повеселев, зашагал к складу.
За ним увязался Али-Овсад.
– Ай балам[6], куда бежишь?
– Буду резать столб!
– Я с тобой.
Мастер смотрел, как Кравцов расшвыривает на стеллажах склада спецодежду и инструмент, и приговаривал нараспев:
– Ты еще молодо-ой. Мама-папа здесь не-ет. Профсоюз здесь не-ет. Кроме Али-Овсад за тобой смотреть – не-ет…
Пятеро в жароупорных скафандрах медленно шли к середине плота. Грубая стеклоткань топорщилась и гремела, как жесть. Они шли, толкая перед собой тележку с фотоквантовой установкой, тележка мирно катилась по рельсам. Кравцов сквозь стекло герметичного шлема в упор смотрел па приближающийся столб.
«Пускай у него температура триста градусов, – размышлял он. – Ну, пятьсот. Больше – вряд ли, его здорово охлаждает толща воды, сквозь которую он прет… Конечно, фотоквантовый луч должен взять. Обязательно возьмет… Перерезать бы… Нет, нельзя: неизвестно, как он упадет… Но кусочек мы от него отхватим».
Вблизи столба рваные стальные листы палубы корежились, ходили под ногами. Кравцов жестом велел товарищам остановиться. Завороженно они смотрели на бегущую тускло-черную оплавленную поверхность. Столб то суживался, и тогда вокруг него образовывался промежуток, куда свободно мог провалиться человек, то вдруг разбухал, подхватывал рваные края настила и, скрежеща, отгибал их кверху.
