Шаркая ногами, он вышел из кабинета, как пациент психиатрической клиники, направляющийся в своих старых растоптанных шлепанцах за ежедневной порцией пилюль.
Джордж поджидал Флоренс на ее рабочем месте.
– Ну и куда прикажешь отправить твои останки?
На следующее утро на столе Флоренс лежало уведомление, гласившее, что ее просьба о переводе в отдел виз консульства США в республике Кабо-Верде удовлетворена и будет исполнена немедленно.
– Могла бы сказать мне, что просила о переводе, – сказал Джордж. – Я думал, у нас с тобой отношения.
Флоренс мрачно смотрела на полученное уведомление.
– Хорошо, давай прикинем, какие тут плюсы, – сказал Джордж. – Синее море, чайки, свежий воздух, устойчивый климат. Особенно в сезон ураганов. К тому же роскошная возможность понаблюдать за китами. Ты знала о том, что большинство гарпунеров с нантакетских китобойных судов родом как раз оттуда?
– Слушай, заткнись, Джордж.
– Мне просто показалось, что это очень клёвое предложение… Черт! Я буду без тебя скучать.
– Я не еду в Кабо-Верде. Можешь не чертыхаться.
– Ты что, решила уволиться? Да перестань. Сьезди на пару месяцев. Даккетта тем временем тоже задвинут куда-нибудь – не успеешь оглянуться. Считай, что поехала в отпуск. Ты только представь себе: пляж в Кабо-Верде, ночи напролет в обнимку с местными чуваками. Вернешься загорелая, отдохнувшая и готовая к бою. Короче, поезжай, Фьоренца.
Джордж был единственным, помимо членов ее семьи, кто так называл Флоренс. Неизвестно, каким образом он угадал. Это имя она получила при крещении. Ее отец, уроженец Флоренции, даже поспорил со священником, поскольку тот сначала отказывался так ее называть из-за отсутствия в святцах святой Фьоренцы. Но какой теологический спор нельзя уладить при помощи купюры в сто долларов? На американский манер Флоренс переделала свое имя уже в пятом классе, устав от бесконечных насмешек одноклассников. Однако Джордж предпочитал называть ее Фьоренца, утверждая, что «Флоренс» звучит слишком по-деревенски.
– Нет, я ухожу, – решительно сказала она.
Затем Флоренс собрала свои вещи и на прощание поцеловала Джорджа в лоб.
Какие у нее были перспективы?
В Вашингтоне существовало не менее дюжины самых различных фондов, где ее знание Ближнего Востока могло найти гораздо лучшее применение, чем на заброшенном архипелаге у берегов Сенегала. Где еще, как не в таком фонде, она сможет безболезненно спуститься с небес на землю? И тем не менее ей было не по себе.
