В нём волшебство посеет свои корни.
Живой он облик сможет перенять любой,
Придёт пора среди мечты и магов будет он свой.
Но если дух его не сохранить,
Зло уничтожит род, и дух его поработит.
И жрица назовёт его — «Один на миллион».
Рождён чтоб род спасти — Хамелеон.
Потом жрица потеряла сознание.
Казалось бы, вполне понятное пророчество, как назвали эти слова наши старейшины, родится ребёнок-маг, который должен спасти род, но от кого и когда?
С нашими способностями переправить ребёнка удалось без осложнений, быть может благодаря перестраховкам. Пребыв к магической границе острова (сам остров едва виднелся далёкой точкой), мы положили уснувшего ребёнка в лодку. На его шее покоился точно такой же сияющий лепесток, какой был дарован нам, и лёгким магическим толчком (наша магия на большее была не способна) направили её к острову. Чуть пройдя по водам, она резко прибавила ходу и скрылась из вида.
Прошло время, но ничего не происходило, пока не родился я. В момент, когда тьма поглотила свет средь бела дня (затмение, подумалось мне). Жрица — моя мать, скрывала это, но недолго. Магические способности она не смогла утаить. Так я стал Хамелеоном, предводителем метаморфов. Правда, предводитель чисто формально, я ведь был ребёнком, поэтому у власти остался регент.
Всё бы ничего, но три дня назад на круге обрядов мы обнаружили то, что осталось от регента. Жрица узнала обряд, которому его подвергли — магическая аура должна была покинуть своего хозяина и влиться в того, кто проводил обряд и провести его мог только маг. Но он не знал, что у регента совсем не было этой ауры, поэтому он не смог пережить переход, не смог остаться хотя бы духом. И вот тут старейшины вспомнили:
…Но если дух его не сохранить,
Зло уничтожит род, и дух его поработит…
Жрица стала новым регентом, а мне пришлось спешно покинуть клан и, изменяя образ бродить по густо населённым городам, дабы не привлечь внимание к своей персоне. Даор оказался ближайшим многолюдным городом. И вот когда я бродил по ярмарке, мне повстречалась ты Кияра, я не могу объяснить почему, но почувствовал в тебе необъяснимое чувство защищённости.
— И поэтому ты решил меня обокрасть? — улыбаясь, я решила разрядить нагнетенную обстановку.
— Это был лишь повод, хотя твой зверёк меня сильно напугал. — Сознался Мелий.
— Почему цвет твоих волос периодически меняется, конспиратор хренов? — задала я наконец, интересовавший меня вопрос.
— Когда я сильно волнуюсь единственное, что я не могу контролировать это цвет волос. — Опуская глаза, поделился секретом Мелий.
