— Ндя, иными словами я как последний бомж провалялась всю ночь, вот только где? — подвела я итог наблюдений.
Сложно сказать, как долго я шла, но приветливое солнце уже поднялось, небо стало совсем светлое, хотя и не утратило нежный фиолетовый оттенок. Я таки набрела на достаточно большой ручей или это маленькая речушка, выйдя на него по характерному звуку. Кстати о звуках, я до сих пор не слышала признаков присутствия людей, домов было не видно вообще, даже каких-нибудь захудалых построек и тех не было.
Я наклонилась над водой, на меня смотрела девушка лет семнадцати — восемнадцати (при моих двадцати двух), меня всегда раздражало, когда меня принимали за малолетку. Прямой нос с лёгкой горбинкой и серые глаза, радужка которых немного темнела тоненьким ободком. Прямые русые волосы спускались по худощавым плечам, касаясь воды. Хотя некоторые утверждают, что я пепельная блондинка. Никак умственные способности имели в виду, надо бы вспомнить, кто сие сказал, как там говорится «я не злопамятная, просто злая и память у меня хорошая». На память и впрямь не жалуюсь, особенно на физиономическую. А волосы у меня всё таки русые, даже в некую зеленоватость.
Я поплескалась в ручейке, напилась, вода была не особенно холодной и прозрачная до безобразия. Гринписовсцы бы от возмущения от утери собственной значимости сдохли бы.
И тут из-под футболки вывалился кулон…
— Вик, музей, амулет, пустота и… и я тут. — Вспомнила я, с чего всё началось. Или это чья-то неудачная шутка или… нет, сначала нужно всё же осмотреться. Что-то некстати мешалось за спиной. Как же я обрадовалась, нащупав любимый рюкзак. Я и забыла про него, до того привыкла, что он всегда там болтается. Вывалив его содержимое на траву, начала рыться в поисках чего-нибудь полезного и съедобного, есть хотелось всё сильнее.
Я не из тех мнительных девиц, вечно сидящих на изматывающих диетах, я даже спать не могу, если голодная. Посему этой бессмысленной фигнёй не страдала никогда в отличие от своих соседок по общежитию. Которых душили приступы сезонных обострений зависти, глядя на мою прожорливость и худобу. Но несмотря на мой «метр в прыжке» и отсутствие обольстительных выпуклостей, мне было чем привлечь. Стоило войти в образ и… было бы желание, и кажется всё по плечу.
Я улыбнулась, вспоминая, как развлекала уставших монашек, когда заходила навестить настоятельницу. Они работали на задворках монастыря, копошась в ненавистных грядках. И мне показалось забавным ходить вдоль прополотых рядов и цитировать нудные речи настоятельницы Анны, искажая смысл. Однажды, на самом интересном месте, хохот резко оборвался и, обернувшись, я увидела предмет пародирования. Я стояла красная, как помидор, под её смешливым взглядом, чем и вызвала неконтролируемый приступ хохота поголовно у всех присутствующих.
