Я встряхнул Альку за плечи.
— Но зачем? Я не понимаю!
— А что, по-твоему, ему нужно было ночевать на улице? В мороз? Он бы просто умер в сугробе. Вот, когда ты уснул, я его и впустила. На кухне он согрелся и отоспался. Разве я сделала что-то не правильно?
Я не на шутку разозлился.
— Ты или дура… Или… — я махнул рукой. — Как можно впустить в дом неизвестно кого! Нет, известно! Он ведь на тебя напал вчера!
Я решительно распахнул дверь. И крикнул.
— Эй ты, а ну, вали отсюда! Быстро, пока я тебе второй фингал не поставил.
Парень суетливо надел куртку и бочком попятился к двери.
— Спасибо, Алька, — пробормотал он. — Ты хорошая девушка. Без тебя я бы просто погиб.
И он пулей выскочил за дверь.
— Хорошо, что у тебя красть нечего, наверняка бы обчистил, — по-деловому заключил я.
— А бутылку водки он все же прихватил с собой. Ну, да Бог с ним. Неизвестно, где ему придется ночевать, пусть согреется.
Я заметил на столе открытую соломенную шкатулку.
— Похоже, не только водку он у тебя прихватил, дурочка.
Алька мигом очутилась возле стола.
— Что-нибудь ценное? — я нахмурился.
Алька вздохнула.
— Да как сказать. За два червонца он может ее продать. Больше не дадут.
— Что продать?
— Брошку. Ну, такая в виде бабочки, с белым стеклянным глазком.
— Стеклянным глазком… — протянул я. — Да Бог с ней. Разве это вещь.
— Да, дешевка, — вздохнула Алька. — Но единственное, что мне досталось от бабушки. У меня же не было родителей, только она. Да черт с ней, с этой брошкой! Все равно я бы ее не носила. А вот парня жалко.
— Дура ты, Алька. Брошку не жалко, бабушку не жалко. А какого-то ворюгу жалко.
— Ничего ты не понимаешь, хоккеист, ничегошеньки! Если бы у меня не было бабушки, я вполне бы могла оказаться на его месте. И не уверена, впустил бы меня кто-нибудь согреться в новогоднюю ночь. При чем тут брошка? А бабуля, думаю, мной гордится. Она никому в помощи не отказывала, и даже не задумывалась, что ей отказывают почти все…
Мама сразу же поняла мое настроение. Она весело вглядывалась в мое повзрослевшее лицо и, глубоко затянувшись тонкой английской сигаретой, дыхнула на меня сладковатым дымом.
— Ну, Таличек, расскажи про свою девушку поподробнее.
Я замахал руками.
— Ты с чего взяла, мамуля! Какую еще девушку! Некогда мне думать о девушках! У меня на носу решающий матч турнира.
— Это ты Шмыреву можешь сказки рассказывать, а меня, мой мальчик, не проведешь. Он из хорошей семьи?
Я никогда не лгал маме. Мне не нравилось ей лгать. Но я, слегка покраснев, пробубнил.
