— А я думала, что ты испугаешься, — захохотала девушка, показав свои белые безупречные зубы.
— К твоему сведению, я хоккеист. А трус не играет в хоккей.
— Ну да? — Алька притворно вытаращила глаза. — А похож на артиста. Я думала, хоккеисты другие.
— Ты так говоришь потому, что хоккей видела только по телевизору.
— А что, вне телевизора все спортсмены так любят наряжаться?
— Только те, у кого есть вкус, — с достоинством парировал я.
— А-а-а, — восхищенно протянула Алька. Это восхищение прозвучало как откровенное издевательство. — А что, для того, чтобы махать клюшкой, нужен особенный вкус? Я-то думала, глупенькая, что нужна всего лишь сноровка.
— Вообще-то, нужен талант. Но вкус и сноровка не помешают.
Алька посмотрела на свои большие мужские часы и звонко присвистнула:
— Чуть Новый год не прозевали. Так и остались бы куковать в старом.
— Лучше бы, какие часы прокуковали, — хмуро ответил я. — Что это за Новый год без часов.
Алька вновь взглянула на часы. И громко крикнула своей дворняге:
— Ну, Мишка, пора! Новый год!
Мишка по команде громко гавкнул. Один раз, два, три… Он гавкал равномерно, с интервалом, словно отсчитывал секундные стрелки. Как положено. Ровно двенадцать раз. В это время Алька разлила шампанское по пластиковым стаканчикам и один протянула мне.
— С Новым годом, хоккеист! Не забудь загадать желание!
Мы залпом выпили, едва Мишка гавкнул двенадцатый раз.
— С Новым годом, Алька!
Мы символически поцеловались три раза. Щеки Альки горели от мороза. И меньше всего в солдатском ватнике она напоминала Снегурочку. Но моя голова почему-то пошла кругом. И я свое головокружение списал на шампанское.
— Ну что, хоккеист, не жалеешь, что пришел под елку? Разве ты когда-нибудь так справлял Новый год?
— Нет, и наверняка больше уже не буду. Но это не значит, что он не получился скучным.
— А это и есть самый скучный праздник для взрослых, потому что они слишком много от него ждут. А дожидаются только в детстве. Потому что мало хотят.
Я огляделся кругом. Народ уже высыпал на улицу. Кое-где раздавались песни и крики, взрывались петарды, и пестрое конфетти падало прямо в снег.
— И что дальше? — я притворно зевнул.
Алька зевнула вслед за мной.
— Откуда мне знать? Я ведь сама впервые здесь встречаю Новый год. Просто хотела над тобой подшутить. Но, видимо ничего не получилось.
— Не получилось, Алька, не получилось.
Я сдвинул ее шапку ушанку на затылок. И ее волосы, золотистые, мягкие рассыпались по черной фуфайке. Их тут же проворно запорошили снежинки. И я легонько прикоснулся губами к ее волнистым заснеженным волосам.
