— Я же сказала, очередь не занимать, — буркнула девушка в фуфайке и шапке-ушанке, похлопав грубыми рукавицами перед моими носом. Я не мог рассмотреть ее лицо. Впрочем, торгующим мандаринами лица не нужны.
Не знаю почему, но я вдруг разозлился и ляпнул.
— А я очередь занимал не за мандаринами.
— А за чем? — опять же грубые слова вынырнули из-под ушанки.
— За вами.
От растерянности она сдвинула ушанку на затылок, и ее золотистые волосы (я до сих пор не знаю, бывает ли в природе такой цвет волос) рассыпались по грубой, черной солдатской фуфайке. Я никогда не видел такие волосы, разве в кино — такой контраст золотистого и черного.
— Вы краситесь «Гарнье-Париж»? — ляпнул я от удивления.
— В парижах я не была, но парик ношу. Попробуйте, — она стянула свою ушанку, и я наконец увидел ее лицо. Это было красивое лицо. Или не очень. Но мне оно очень и очень понравилось своей нестандартностью. Широкоскулое, румяное, с россыпью веснушек на неровном носу.
Неожиданно для себя я дернул ее за волосы. Так дергают за косичку понравившуюся девчонку.
— Это не парик, — только и сказал я.
— И не краска, — ответила она. — Я не могу себе позволить ни Гарньер, ни Париж. Я могу позволить другое.
— М-да? И что же? Если это не секрет, конечно.
— Конечно, не секрет. Какие могут быть секреты от случайного покупателя? Секреты бывают только от близких. От мамы, например.
— У меня, к вашему сведению, нет секретов от мамы, — вызывающе заметил я.
— Ну да? — она и впрямь удивилась. — Все равно. Значит, еще будут. Ты совсем молоденький.
— Не думаю, что будут. И все-таки раскройте свой секрет, что вы можете себе позволить?
— Например, торговать фруктами на улице.
Я был разочарован.
— И это все?
— А тебе этого мало? Ты же себе такого не можешь позволить, — она бесцеремонно, оценивающе оглядела меня с ног до головы.
По сравнению с ней я будто только что вышел из лондонского ресторана Julie\'s — длинное темное пальто в серую клетку, белый шарф, небрежно заброшенный за плечо, лаковые ботинки на толстой подошве, недавно привезенные из Англии очередным маминым поклонником. Пожалуй, она права. Торговать фруктами я себе позволить не мог.
— И это себе не можешь позволить, судя по твоей здоровой, ухоженной физиономии, — она достала из-под прилавка початую бутылку дешевой водки, проворно налила в одноразовый стаканчик и протянула мне. — Ну, как? Позволишь?
Я отрицательно покачал головой. Я был тверд, как лондонский денди, вышедший из ресторана, в котором не подают спиртное.
