– Я не сделаю тебе ничего плохого, дорогая. Обещаю. Но не отпущу, пока ты не ответишь на несколько вопросов. Я очень терпеливый человек и могу ждать целые сутки, если потребуется.
– Бэр вас убьет, если вы тронете меня хоть пальцем! Болтайте что хотите, мистер, и пошли вы к чертовой матери!
– Где Бэр? Он бросил тебя здесь одну? Ты ведь знаешь, где он. Да, орешек? Ты его дочь?
Она презрительно скривила рот:
– А кто им интересуется?
– Вольф Бодин.
Она вдруг стихла. Несмотря на сильный загар, ее лицо побелело, но взгляд оставался твердым и решительным. Так замирает, свернувшись кольцами, гремучая змея.
– Вы хотите убить моего отца. – Голос дрожал от презрения и ненависти. – Я про вас слышала. Вы наводили порядок в Медисон-Бэнд и перестреляли всю шайку Фостера. Бэра я вам убить не дам. Раньше сама вас застрелю.
– Слушай, милая, я не хочу никого убивать. Но Бэр несколько дней назад ограбил дилижанс, который вез жалованье служащим Таксона. Из-за Бэра и его бандитов люди потеряли честно заработанные деньги, ты понимаешь, детка, что это тяжкое преступление?
– Понимаю, не дура. А Бэр говорит, раз ты сумел увести деньги у людей из-под носа, значит, ты умнее их, а они заслуживают, чтобы их обокрали. Если он застанет вас здесь, вам сильно не поздоровится. Бэр терпеть не может законников. Я тоже! Отпустите меня и проваливайте отсюда, пока сами можете уйти, потому что когда они вернутся…
Значит, они придут за ней. Это все, что он хотел знать.
– Как тебя зовут, милая?
– Не ваше собачье дело. Вольф покачал головой.
– Тебе нельзя здесь оставаться, – тихо сказал он, выпуская ее запястья и поднимаясь. – Маленькой красивой девочке не годится так жить.
Больше он ничего не успел сказать, лишь заметил, как ее взгляд устремился на того, кто стоял у него за спиной – кто прокрался в комнату, пока они разговаривали. В следующий момент Вольф Бодин почувствовал удар, от которого сразу провалился в звенящую пустоту.
Реб метнулась вперед, чувствуя, как сердце в груди колотится, словно птица в клетке.
– Ты убил его! – закричала она.
Девочка испуганно опустилась на колени перед молодым чужаком с каштановыми волосами, красивым лицом и тихим, ласковым голосом. Она дотронулась до его плеча и тут вдруг поняла, что плачет, хотя не могла взять в толк почему.
Расс Гэглин поглаживал рукоятку своего пистолета, которой только что саданул Вольфа Бодина по голове. Он внимательно осмотрел глубокую рану на виске поверженного врага, из которой хлестала кровь.
