КЛЕР
ОНА НЕ МОЖЕТ СКАЗАТЬ «НЕТ»
Я никогда не говорила Уину «нет». И не уверена, что смогла бы.
– Так ты купи обезжиренное молоко, – доносился до меня его голос, слегка искаженный телефоном. – И, Клер, милая, было бы здорово, если бы ты забрала из химчистки мой черный костюм. Он будет готов только после половины шестого, но для тебя это не проблема, верно?
Кстати, я так и не сказала ему о летнем домике. Не хотелось скандалить из-за такой чепухи, как химчистка, когда предстоит настоящий грандиозный скандал.
– Конечно, заберу, – заверила я, складывая чистое белье. Радиотелефон был зажат между плечом и подбородком.
– Спасибо, солнышко. Тем более что днем ты все равно свободна…
– Не совсем так, Уин, – механически пробормотала я: это мы проходили уже много раз. – Мне нужно проверить контрольные, посмотреть планы уроков, а еще домашние хлопоты и…
Ответом послужил снисходительный смешок.
– Ладно-ладно, понял. Прости, солнышко. Прости. Пора бежать. Увидимся. Да, кстати, – добавил он, словно только сейчас вспомнив, – меня, возможно, не будет дома до девяти, вернусь поздно, так что поужинай сама, ладно?
Теперь в его голосе зазвучали поистине страдальческие нотки.
– Представляешь, после работы придется угостить клиента. Сама знаешь, как это бывает.
Ничего подобного я не знала.
Но кажется, начинала соображать.
– Конечно, – сказала я вслух. – Пока.
Мы дружно повесили трубки, и я закончила складывать и убирать белье. Простая работа всегда давала мне нечто вроде удовлетворения. По крайней мере что-то в этом мире было чистым, аккуратно сложенным и убранным именно туда, где ему полагалось быть.
Нужно честно признать: Уин никогда не просил меня сделать что-то мерзкое, подлое или преступное.
Он ни разу не оскорбил меня. По крайней мере в общепринятом смысле слова.
Вот только… только он был сильным, а я…
Я не была.
Но и глупой меня не назовешь.
Видите ли, я в конце концов поняла: Уин имеет надо мной власть, потому что я позволила ему присвоить эту власть.
С того самого момента, как мы, десять лет назад, впервые встретились. Тогда я не знала, что делаю, правда не знала.
А если бы и знала?
В восемнадцать лет я со вздохом облегчения приветствовала появление в своей жизни Уина – волевого, решительного, целеустремленного, сосредоточенного на карьере человека. Вздох, ясное дело, не был символическим.
Постоянное присутствие Уина многое упростило. Скажем так: несмотря на постоянные уговоры родителей и педагогов, требующих серьезно подумать о будущем, я представления не имела, что буду делать, пока Уин не помог мне выбрать учительскую карьеру.
