– Думаю, мне удастся найти общий язык с Америкой.
Кейси хлопнул его по спине:
– Это уж точно, парень, можешь не сомневаться.
Первые же недели подтвердили это предчувствие. Начать с того, что Левиц встретил его как давно исчезнувшего и наконец объявившегося родственника.
– Добро пожаловать в дом храбрых и страну свободных, – приветствовал он Брайена, заключая его в объятия.
Затем он обнял Кейси.
– Друг Ларри – друг Сола Левица. Не так ли, Бекки? – обратился он за подтверждением к дочери.
– Так, папа, – тихо ответила она.
Едва увидев ее, скромно стоявшую поодаль, скрестив на груди руки и потупив глаза, словно она не отваживалась посмотреть на него, Брайен поразился какой-то необычной красоте девушки.
Огромные светящиеся глаза. Дублин. Черное озеро тайны. Кожа белая, покрытая нежным пушком, как налившийся персик. На его вкус – слишком худая, грудь маленькая, ягодицы еще детские. Волосы – до пояса и черные, как грива его жеребца.
– Да, сэр, этот ирландский гой мне ближе родного сына Мойше, который убежал с одной певичкой в Сент-Луис сразу после смерти моей дорогой Сары. – Соломон по-особому воздел руки и пробормотал какие-то слова на непонятном языке – как впоследствии объяснил Кейси, на идиш.
– Да не стоит горевать, Соломон, – заметил он. – Моя сестрица Керри тоже оставила меня. Представляешь, – повернулся он к Брайену, – ушла с гробовщиком, ни больше ни меньше.
– А что, надежная профессия, – заметил Брайен.
– Да я бы лучше с голоду помер. – Кейси подошел к Ребекке и целомудренно поцеловал ее в лоб. – Слава Богу, теперь у меня взамен появился этот ангел.
Они о чем-то заговорили, да так тихо, что Левиц с Брайеном ни слова не могли расслышать.
Торговец какое-то время молча смотрел на парочку, давая Брайену возможность оценить себя.
Добрый и щедрый человек, он ему сразу понравился. Положим, у него необычная внешность, ну и что из этого? Длинная седая борода, забавная ермолка. Просто Брайену не приходилось прежде видеть правоверного еврея.
Соломон Левиц и его дочь ни в малейшей степени не были похожи на то карикатурное изображение евреев, что было знакомо ему по литературе, газетам и рассказам богатых друзей отца из Дублина и Ольстера.
Шейлоки.[6] Шантажисты. Хитроумные обманщики. Ростовщики. Подлецы. Христопродавцы.
– Наш Ларри, – говорил меж тем Соломон, – хотел бы я иметь такого сына. Хотел бы я… – Он отвел взгляд от Ларри и Ребекки и задумчиво покачал головой. – Нельзя желать слишком многого. Вспомнить хотя бы, что произошло с бедным Иовом. Ну да ладно, хватит болтать. Пора бы поесть да выпить чего-нибудь. Сегодня мы празднуем благополучное возвращение Ларри из Бостона и возносим хвалу Господу за то, что он одарил нас новым другом. А твои кумушки, Бекки, подождут, посплетничать всегда успеешь, давай-ка сначала чрево ублажим. Знаешь, сынок, дочка моя становится настоящей йентой.
