Брайен с Роджером теперь тоже учились в Англии, в Сэндхерсте – военной академии, готовившей офицеров для службы дома и за границей. Роджер, как и раньше, был в числе лучших учеников своего класса. Брайен, тоже как и раньше, постоянно отставал.
Трио – Роджер, Брайен и Равена – к этому времени распалось. С годами Брайен все больше отдалялся и от брата, и от Равены, которой только что исполнилось пятнадцать. Она превратилась из девочки в девушку – больше не росла, полностью развилась физически. Высокая, стройная, женственная, острые девичьи груди, округлые ягодицы, длинные ноги.
Обе семьи, Уайлдинги и О’Нилы, к взаимному удовлетворению, решили, что Роджер и Равена составляют «хорошую пару».
Но у самой Равены на этот счет имелись сомнения. Разве она любит Роджера? И вообще – что такое любовь? Удар молнии? Судя по тому, что она читала в стерильных викторианских романах, в изобилии имевшихся в домашней библиотеке Уайлдингов, любовь – это просто невинные поцелуи да робкие прикосновения. И ничего похожего на то, о чем еще пять лет назад ей говорила мать, – интимные и страшноватые в своей загадочности физические отношения. Разговор этот состоялся в тот день, когда Брайен спросил ее на ухо, как она по части занятий любовью.
Да, но разве может девушка ответить на подобный вопрос? Есть только один способ. Но даже при мысли о том, чтобы заняться «этим», Равене делалось страшно. И вместе с тем одолевало любопытство; она нетерпеливо, хоть и с некоторым содроганием, ждала того момента, когда «это» случится.
Случилось через год.
Как-то в августе Равена сговорилась с Роджером покататься верхом. В то утро она принимала ванну и душилась с особым тщанием, неторопливо и сосредоточенно. Было у нее какое-то смутное ощущение, что сегодня произойдет нечто необычное.
Равена облачилась в недавно подаренный ей костюм для верховой езды. Плотно облегающий жакет с высоким лифом и небольшими басками, как у форейтора. Верхняя юбка, расшитая по подолу яркими цветами, была присборена спереди и позволяла видеть нижнюю, более короткую юбку и жокейские сапожки.
Равена минут десять вертелась перед зеркалом, прежде чем надеть шляпу с высокой тульей.
– Никак не могу как следует приладить ее, – пожаловалась она Розе, ставшей к тому времени ее личной камеристкой.
– Да что вы, мисс Равена, вид у вас прямо сногсшибательный. Может, только слегка надвинуть ее на лоб, чтобы волосы сзади было лучше видно.
– А ну-ка, дай мне ножницы. Сейчас срежу эти завитки, мешают только.
