Эдаким-то фрегатом я вплываю с подносом в гостиную на первом этаже подавать кофе, с видом таким победоносным, словно я сама королева. Сеньора прячет глаза за веером, тетушка столбенеет, а у дона Фернандо открывается рот и глаза выпучиваются, как у рака.
– Сандра, – спросил он, – это кто тебя так вырядил?
– Сеньора, дай ей бог всего хорошего, – отвечаю я самым елейным голоском и вижу, что хозяин сбит с толку. – Ваша супруга, добрая душа, – она мне теперь крестная матушка, она и подарков мне надарила.
Бомба заложена, фитиль подожжен – вот что было, когда я ушла. Саломе уже стояла за портьерой – глаза у старухи сдавали, но слух оставался кошачий. Ну, а я прошмыгнула к ней и пристроилась сзади прямо с подносом в руках.
Первой взорвалась тетушка. Она кричала, что я колдунья, язычница, в бога верить не могу и крестилась из чистой корысти. Хозяйка на это сладким голосом отвечает, что, мол, негры – те же дети, благодать крещения их очищает и так далее; а такая умная, способная девушка не должна закоренеть в своем неверии.
– Мой супруг оценил по достоинству ее способности и велел учить грамоте. Знание без веры – коварная вещь, тетушка. Мы с Фернандо возьмем ее под свою опеку.
Видно было, что просилось на язык у тетушки, но старая чертовка умела к случаю промолчать. Однако сеньор встал из-за стола рывком и направился к выходу. Мы с Саломе улизнули к лестнице. Она меня спросила:
– Так вы сговорились его позлить?
Не успела досказать – он сам сзади, цап меня за локоть и поволок за собой.
Втолкнул в свой кабинет и спрашивает слово в слово то же самое:
– Вы что, сговорились меня позлить?
Я в ответ смеюсь так, что серьги дребезжат:
– Что вы, сеньор! Кто со мной сговариваться будет? Как сеньора приказала, так я и делаю.
– Ясно, плутовка, – говорит он, – но надо сказать, что ты просто чудо и тебе к лицу необыкновенно все, что бы ни надела…
Лезет заворачивать мне юбки – а там панталоны его жены.
Он отскочил с позеленевшими глазами и так выругался!
– Да, сеньор, – отвечаю я, – кто ж я еще есть?
– Я не про тебя, я про свою жену. Надо же додуматься, – нарядить негритянку в панталоны!
– А что? Все хозяйки дарят горничным старье.
– А то, что ты с обновками от нее заработаешь хорошую трепку от меня.
Я бросаю все смешки, упираю руки в бока и отвечаю нагло, что мне один черт, что мне хозяйка вчера уже устроила лупку и что от кого-нибудь все равно получать, и хорошо, если не от двоих сразу, а то и от троих.
